Читать книгу - "Что сделала моя лучшая подруга - Люси Доусон"

После вечеринки ни Том, ни Гретхен мне не звонили, но, с другой стороны, я этого и не ждала. О чем еще можно было говорить? Но я думала о них непрерывно, и меня грызли мысли о том, как они радостно обустраиваются в квартире Гретхен, готовясь вдвоем встретить Рождество. Я жила в этой квартире и могла ярко представить себе, как все происходит.

Единственным, что отвлекло меня от мрачных мыслей, было то, что на второй неделе декабря Френсис родила мальчика. Я растроганно плакала, прижимая к себе крошечного племянника. Я гладила его черные пушистые волосики, а он таращился на меня своими темными глазками. Он был такой красивый, а я, к стыду своему, плакала совсем не от радости.

— Элис, в самом деле, возьми себя в руки, — проговорила Френсис, сидевшая на кровати, и слишком громко ойкнула от боли. Она еще не вполне оправилась после родов.

Ее муж, Адам, поставил на прикроватный столик чашку с чаем и взволнованно поправил подушки.

— Это не тебя сейчас чуть было не решили зашивать. И не прижимай его так крепко. Он может перегреться.

— Вы уже придумали ему имя? — спросила я, вытирая слезы и ожидая услышать что-нибудь жуткое и слишком торжественное типа Ноэль.

— Вообще-то мне очень нравится имя Бэйли, — ответила Френсис, глядя на новорожденного. — Кажется, так зовут этого автора всяких путеводителей, с которым ты встречалась?

У меня задрожала нижняя губа.

— Но Адам говорит, что имя вульгарное и слишком современное. К тому же, я думаю, тебе бы не хотелось, чтобы тебе всю жизнь напоминали про этого парня? — Френсис сочувственно погладила мою руку и медленно опустилась на подушки. — В общем, Адам хочет назвать малыша в честь своего отца, так что будет Фредерик. Элис, пожалуйста, ты его всего слезами залила. Адам, ты можешь забрать его у Элис и вытереть ему головку? Он может простудиться.

К Рождеству все в доме крутилось вокруг Френсис. Впечатление было такое, словно тут поселились Богоматерь с младенцем Иисусом. Кругом валялись подгузники и бутылочки, что вызывало раздражение у мамы, но она поджимала губы и молчала. Все бегали как ненормальные, торопясь исполнить любой каприз Френсис, ворковали над Фредди, и никому даже в голову не приходило спросить у меня, почему я такая тихая и рассеянная. Словом, меня по большому счету предоставили самой себе. Правда, через некоторое время мне пришлось испытать унижение и гнев. Перед рождественским обедом мама, лицо у которой стало почти таким же красным, как ее бумажный колпачок, нервно расправила фартук и обескураженно обозрела стол, в то время как мы, умирая от скуки, ждали, когда она скажет, кому куда садиться.

— Что-то я сделала не так, — призналась наконец мама. — Но что не так? Адам и Френсис, Филип, я и Джон, мама и папа, Элис… — Она сосчитала в уме. — Но ведь в прошлом году было то же самое, и все получилось. Четверо с одной стороны, трое с другой, двое во главе стола… Почему же один прибор лишний?

— Мама, Тома нет, — негромко проговорила Френсис, поморщившись и забрав у Адама Фредди. — Очень тактично, мама.

Все смущенно посмотрели на меня, а я опустила глаза.

— Он сидел рядом с дедушкой в прошлом году. И вообще, тут слишком жарко. Фредди явно себя плохо чувствует.

— Это потому, что он в чепчике, Френсис, — сказала мама. — И я не уверена, что ты нрава. Разве Том не после обеда приехал? Ах нет, точно! Теперь я вспомнила: он еще привез большущую бутылку шампанского и сказал чудесный тост. Ну да ладно, — поспешно проговорила она, наконец заметив выражение моего лица, когда Фил выразительно толкнул ее локтем в бок. — Хватит про прошлый год. Садись-ка рядом со мной, Элис, я тебя немножко подкормлю. Давайте начинать.

Не лучше прошел и канун Нового года. Я тупо сидела перед телевизором рядом с бабушкой, которая то и дело повторяла:

— У Би-би-си это просто прекрасно получается.

Все потягивали шерри. Дедушка сказал:

— А эта милая девушка не из рекламы «Эм-энд-Эмс»? Я не знал, что она умеет играть на пианино. Какая талантливая.

В тот момент, когда здание Биг-Бена озарилось фейерверками и куранты возвестили о наступлении две тысячи девятого года, я подумала о том, где сейчас Бэйли, с кем он целуется… и какой великолепный праздник у Тома с Гретхен. Я представила Тома с черным галстуком, представила, как они с Гретхен смеются, сжимая в руке тонкие ножки бокалов с шампанским, а рядом с ними — умные, веселые друзья.