Читать книгу - "Каникулы Рейчел - Мэриан Кайз"

Я рассчитывала уйти вместе с ней, но она мне не позволила.

– Оставайся здесь, – жестоко приказала мне Бриджит, отчего-то очень развеселившись. – И поосторожнее с этим парнем. Береги свои оставшиеся полпенни.

И она улетела, предоставив мне с горечью смотреть ей вслед. Еще через несколько минут я сделала новую попытку удрать, но Люк галантно, но твердо заявил, что хочет угостить меня коктейлем, а потом проводить домой. А когда мы дошли до моего дома, он сам пригласил себя ко мне на чашечку кофе. Я хотела отказать ему, но не смогла.

– Снимай платье, – повторил он.

Я поставила кофейник на стол. Он не шутил. Это было заметно по голосу.

– Расстегни верхнюю пуговицу, – сказал он. Вот когда я точно должна была указать ему на дверь. Это уже не игрушки. Это уже всерьез, и я боюсь. Я подняла руку к вороту и… замерла. К черту, подумала я. Не стану я раздеваться перед Люком Костелло в моей собственной кухне!

– Расстегивай, а то я расстегну, – в его голосе слышалась угроза.

Я испуганно и поспешно завозилась с пуговицей, сама себе удивляясь. Почему я это делаю? Что-то во мне заклинило. Почему я не хватаюсь за телефон и не вызываю полицию? А вместо этого тихо радуюсь, что на мне короткое сексуальное платьице?

– А теперь – следующую, – тихо сказал Люк. Он смотрел на меня, прикрыв глаза.

От волнения у меня заурчало в животе. Трясущимися руками я расстегнула следующую пуговицу.

– Дальше, – поторопил он и снова улыбнулся пугающей и зовущей улыбкой.

Под его пристальным взглядом я медленно расстегнула все пуговицы, одну за другой, и, сгорая от стыда, судорожно запахнула на себе платье.

– Сними его, – велел он. Я не пошевельнулась.

– Я же сказал, – повторил он тихо, но настойчиво, – сними платье.

Мне показалось, что пауза длится целую вечность. И наконец растерянным и одновременно вызывающим движением, не в силах остановить себя, я сбросила с плеч платье и отдала его ему.

Слава богу, на мне был приличный лифчик: хорошенький такой, черный, кружевной, и в нем была всего одна незаметная дырочка. Иначе я ни за что не сняла бы платье. И хотя трусики у меня были другого рисунка, но, по крайней мере, тоже черные и кружевные. Я наклонила голову, чтобы волосы прикрыли, насколько возможно, грудь и плечи. Слишком поздно я поняла, что дырка не так уж мала и приходится как раз на сосок. Как будто он сам себе ее проделал.

Люк взял у меня платье, не коснувшись моей руки. Наши взгляды встретились, и что-то в его лице заставило меня вздрогнуть. Вечер был теплый, но у меня мурашки пошли по телу.

– Ну и что же мне с тобой сделать-то? – Он оценивающе оглядел меня, как будто корову на сельскохозяйственной выставке. Очень хотелось спрятаться и сжаться, но я заставила себя стоять прямо, подобрав живот и выставив грудь вперед. Хотела даже одну руку положить на бедро, но решила, что это будет выглядеть чересчур нагло.

– Что бы еще с тебя снять?

Смешно сказать, но больше всего я боялась за туфли. Мне не хотелось их снимать: в туфлях на высоких каблуках мои ноги казались длинными и стройными. Ну, во всяком случае, не такими толстыми и короткими, как без них.

– Ладно. Теперь снимай лифчик.

– О нет!

– Боюсь, что да. – Он издевательски улыбнулся.

Мы стояли на кухне друг напротив друга, и я сгорала от стыда и желания. Мой взгляд вдруг упал на его ширинку, и пальцы помимо моей воли занялись застежкой лифчика. Но, расстегнув его, я застыла, как парализованная. Снять его я уже не могла.

– Давай, – властно сказал он, заметив, что я окаменела.

– Не могу, – ответила я.

– Ну хорошо, – с неожиданным пониманием согласился он. – Просто дай одной лямочке упасть.

Загипнотизированная его внезапной мягкостью, я сделала так, как он сказал.

– А теперь – другой. Я опять послушалась.

– А теперь дай его мне, – приказал он.

Я протянула руку, чтобы отдать ему бюстгальтер, мои груди всколыхнулись, я увидела, как он смотрит на них, и осознала, как сильно он меня хочет. У меня было странное смешанное чувство: унижения и острого возбуждения.

– А теперь иди ко мне и сделай то, что ты сделала тогда, на вечеринке.

Меня захлестнула волна стыда. Я не двинулась с места.

– Иди сюда, – повторил он.

Опустив глаза, я, как автомат, шагнула к нему. Он довольно грубо завладел моей рукой и положил ее себе между ног:

– Мы с тобой кое-что не довели до конца.

Я сжалась и попыталась отдернуть руку.

– Ну-ну, – сказал он, удерживая ее.

– Нет, – повторила я, глядя в пол.

– Ты повторяешься, – усмехнулся он.

Он крепко держал меня за запястье, мои соски терлись о грубую ткань его рубашки, но между нашими телами не возникало контакта. Казалось, он нарочно держит меня на некотором расстоянии. А я слишком боялась этого большого чужого мужчину, чтобы прильнуть к нему. Я даже взглянуть на него не могла.

– Продолжай, – сказал он и попытался пододвинуть мой крепко сжатый кулак к выпуклости на своих джинсах. – Заканчивай то, что не доделала в прошлую субботу.

Я не знала, куда деваться от растерянности и… нарастающего возбуждения. Я вовсе не хотела трогать его пенис, я не хотела гладить его.

– Держу пари, у твоего Дерила такого нету, – язвительно сказал Люк, стараясь направить мою руку к своему члену.

Я была уничтожена. Я ведь и забыла, что Люк видел, как я уходила с Дерилом. Он, наверно, решил, что я просто шлюха. Я попыталась вырваться.

– Э-э, нет. – Он неприятно усмехнулся. – Довольно этих игр. Мужчины не любят, когда их дразнят.

У меня сложилось впечатление, что Дерила он к мужчинам не причисляет.

Я то краснела, то меня бил озноб. Наконец я буквально заставила себя взяться за пряжку его ремня. И поняла, что дальше не могу. Внутри меня что-то зрело, и я должна была остановиться, пока это что-то не стало непреодолимым.

Люк больше не заставлял меня ничего делать. Я просто слышала, как тяжело он дышит, и чувствовала его теплое дыхание у себя на макушке. Мы оба ждали, неизвестно чего. У меня возникло ощущение, что мы оба выжидали, когда что-то схлынет. Потом он провел рукой до моей талии, и это движение показалось мне странно заботливым. Почувствовав его ладонь на своей голой спине, я чуть сознания не лишилась.

Медленно, не поднимая глаз, я начала расстегивать его ремень. Ремень из толстой черной кожи – даже это у него было устрашающе мужским. Он расстегнулся с соблазнительным шлепающим звуком и повис – массивная пряжка с одной стороны, кожаный язык – с другой.