Читать книгу - "Электрический идол - Кэти Роберт"

Глава 24

Психея

Елена Касиос живет в том же здании, где и остальные члены семьи Зевса. Я еще никогда здесь не была. Прежний Зевс обычно развлекался, устраивая вечеринки в башне Додоны. А новый относится к этому очень формально. Он не жаждет внимания в отличие от своего покойного отца. Даже когда его еще звали Персеем, казалось, что он вовлечен в бизнес больше, чем когда-либо был его отец. Сорокадневный траур прошел, и люди начали шептаться, что он не хочет жениться и наконец найти новую Геру. Возможно, последний Зевс и был монстром, но обаятельным и харизматичным. Он задал высокую планку.

Из всех его четверых детей только младшему сыну, Гераклу, удалось навсегда покинуть Олимп. Персей стал Зевсом. А Елена и Эрис, по словам Эроса, держатся сами по себе. Насколько помню, они никогда не переходили мне дорогу, но мы с ними и не сближались настолько, чтобы между нами возникали разногласия.

Сегодня все изменится.

Эрос хочет, чтобы сегодня я попыталась.

Он понимает, о чем просит? Я бросаю на него взгляд, пока мы поднимаемся на лифте. Он безупречно выглядит в светло-сером костюме и рубашке бежевого цвета, которая оттеняет его золотистую кожу. Поймав мой взгляд, он слегка сжимает мою ладонь. Да, подозреваю, он прекрасно знает, о чем просит.

Я выживала – даже процветала – в Олимпе, потому что держалась в стороне и не доверяла никому, кроме своей семьи. Я усвоила уроки, которые мне преподнесли в первый год жизни в этом городе, и больше не оглядывалась назад.

А теперь я заплываю на опасную глубину. Двери лифта распахиваются, открывая вид на стильный холл с пышным серым ковром и стенами спокойного голубого цвета, и мне приходится признать, что я вовсе не акула. А принарядившийся пескарь.

Надеюсь, смогу пережить этот вечер и не оказаться съеденной.

– Дыши, – бормочет Эрос.

Верно. Дыши. Расслабься. Мило улыбайся. Не дай им почуять слабость.

Уверена, что он хотел сказать вовсе не это, но принимаю все близко к сердцу. Сделав следующий шаг, собираю все страхи и неуверенность и прячу подальше. До конца вечера. Я могу оставить их без внимания, пока снова не окажусь в пентхаусе за прочными стенами, отделяющими меня от всего города.

В холле четыре двери, и Эрос ведет меня к той, что в самом конце. Едва он успевает постучать, как ее распахивает блестящая Елена. Блестящая в буквальном смысле. Обнаженные участки ее кожи покрыты золотистым средством, крошечное платье блестит золотом. Длинные светло-русые волосы покрыты золотой пудрой. От этого ее красота становится неземной, будто сюда спустилась настоящая богиня, но визг, который она издает при виде нас, разрушает эту иллюзию.

– Вы пришли!

Она встает на цыпочки и целует Эроса в щеку, а я едва успеваю совладать с обжигающей вспышкой ревности, как она хватает меня за руку и, дернув к себе, одаривает таким же приветствием.

– Я так рада вас видеть! – Она почти тащит меня внутрь, оставив Эроса плестись за нами.

Я замечаю окружающую обстановку. Элегантно одетые люди в вечерних нарядах сидят в гостиной на элегантных диванах. Цветовая гамма навевает мысли о бушующем океане: серые деревянные полы, мрачные голубые стены, много мебели белого и песочного цветов. Все это никак не сочетается с сияющей женщиной, которая держит меня под руку.

Елена тащит меня в безупречно чистую кухню, где на столе организован полный бар.

– Что будете пить?

Я чуть было не отвечаю «красное вино».

Но обещала Эросу, что попытаюсь, а потому решаю рискнуть:

– Бурбон.

Улыбка Елены так же ослепительна, как и ее украшенное блестками тело.

– Ты моя девочка! Знала, что ты мне понравишься.

– Поправлю, Елена: это моя девочка.

Я едва сдерживаю вздох облегчения, когда понимаю, что Эрос присоединился к нам. На его лице снисходительная улыбка, и я не могу понять, искренняя она или нет. Как не могу понять и то, насколько искренен энтузиазм Елены. Ее манера поведения напоминает, как Персефона на публике тоже превращается в жизнерадостный лучик солнца. Только в случае Елены это не мягкое тепло, а скорее разряд молнии. Мне начинает казаться, что она в любой момент может взорваться от неистовой энергии, способной как уничтожить, так и стать источником счастья.

Елена отмахивается от замечания Эроса и достает бутылку дорогого бурбона.

– Может, она и носит на пальце твое кольцо – оно, кстати, великолепно, но ты мне почти как брат, а значит, она тоже член семьи. – Она лучезарно мне улыбается. – Я всегда хотела иметь сестру.

Я моргаю.

– У тебя есть сестра. Вон она. – Я указываю на Эрис, которая стоит в платье с орнаментом в виде чернильных пятен, наклонив голову к чернокожей женщине в великолепном красном мини-платье.

Запоздало понимаю, что ее я тоже знаю. Гермес ловит мой взгляд и радостно машет рукой.

Елена фыркает.

– Эрис не сестра. Она олицетворение хаоса.

От удивления у меня вырывается смешок.

– У меня тоже такая есть.

– Каллисто. – Елена произносит ее имя, словно смакуя. – Я бы хотела, чтобы она заходила почаще. Мне она кажется интересной. Да и все вы. – Она отдает мне бурбон и наливает Эросу бокал красного вина, даже не спрашивая, что он будет пить. Елена сует бокал ему в руку и, обойдя стол, встает слишком близко к Эросу. Я бы приняла это на свой счет, но, кажется, она со всеми так себя ведет. Она окидывает меня внимательным взглядом.

– Выглядишь великолепно. Как всегда.

Я осматриваю свой наряд. Сегодня выбирала платье с особой тщательностью. На мне темно-зеленое платье с запа́хом, которое роскошно подчеркивает мои формы.

– Хм, спасибо.

– О, уверена, что ты и так это знаешь, но все равно приятно это слышать, правда? – Она машет рукой, но больше ничего не успевает сказать, потому что кто-то стучит в дверь. – Сейчас вернусь. Веселитесь! – И уходит, оставляя за собой след из блесток.

Такое чувство, будто меня только что унесло торнадо и выплюнуло в совершенно ином месте. Нельзя сказать, что было неприятно, но сбило с толку. Я делаю щедрый глоток бурбона.

– Она всегда такая?

– Нет. – Эрос пожимает плечами. – Но набирает обороты, когда веселится.

Несложно прочесть между строк. У нее, как и у меня, есть публичный образ. Судя по тому, что я наблюдала, ей нравится, когда люди недооценивают ее и видят радостную, симпатичную дурочку,