Читать книгу - "Одержимость Малиновского - Маргарита Светлова"

— Бабушка! Мне только двадцать два, рано ещё! — взмолился он.

— Ну да, рановато. Ладно, займусь тройняшками, а то ходят в холостяках — непорядок.

Мы её отговаривать не стали, зная, что бесполезно. Есть другой способ помочь Калаговым — предупредить их. Они парни умные, придумают, как справиться с проблемой. Я подошла к Ване, он меня приобнял и, прижав к себе, чуть слышно произнёс:

— Кажется, план Саши сработал, наша торпеда выдохлась, ведь действительно мощности-то уже не те.

— Эй, вы чего там шепчетесь? — с подозрением посмотрела она на нас.

— Милуемся. Есть ещё вопросы? — отвечает Ваня, строго смотря на нашу грозную.

Он никогда бабушку не боялся и на угрозы её плевал. Относился к ней с уважением, не более того. А когда она начинала напирать — игнорировал или ставил на место. Поэтому он у неё в опале, не любит она моего Ваню. Или зла на него из-за того, что он меня игнорировал долго. Скорее всего, последнее. Ведь до этого у них были ровные отношения: он её не трогал, а она его. А судя по тому, что она тростью хотела его «приласкать», у них они теперь более чем напряжённые.

— Теперь вижу, — процедила она сквозь зубы и добавила: — тугодум. Внучка, жених-то у тебя тормоз, восемь лет никак не мог сообразить, что ты его счастье.

— Бабушка, не начинай! — взлез Лютов.

— Вы хоть что мне говорите, а я считаю, что он её недостоин!

Рука Ивана напряглась, я погладила его ладонью по груди, успокаивая. А между тем Сашка взял нашу неугомонную в оборот.

— Ба, достоин или нет — не нам решать, а только ей, — он приобнимет её за плечи, наклонился и чуть слышно ей на ушко прошептал: — Свадьбу расстроишь — народ взбунтуется. Вернее, всеобщий бойкот объявит, а ты его точно не сдюжишь. Забей, этот вопрос уже решённый. Лучше давай обсудим план, как тройняшек женить.

— Так ты в деле? — оживилась старушка и тут же забыла о нас с Ваней.

— А то! У меня уже есть несколько идей, как это ловчее провернуть.

— Надеюсь, они с перчинкой?

— Обижаешь! — хмыкнул друг и как бы невзначай развернул её к дому, чтобы увести от нас. Напоследок кинул на нас взгляд, подмигнув, мол, всё под контролем, взрывчатку скоро обезврежу. И вновь наклоняется к ней: — Не перчинка, а тонны перца!

— А вот это уже интересно! — воскликнула она и крикнула напоследок, перед тем как скрыться у нас в доме: — Живи, Ванюшка, пока без валидола, но если обидишь внучку… — она потрясла тростью и зашла в дом.

— Не обижайся на неё, — повернулась я к любимому.

— Делать мне больше нечего, как на неё обижаться, — отмахнулся он. — Мир, — он взял меня за плечи и только хотел что-то сказать, послышался шум двигателя автомобиля. — Иди встречай свою защитницу.

— Но ты же хотел что-то сказать?

— Хотел. Но сейчас не время.

Я понимала, что слова бабушки причинили ему боль, чувствовала, что он и сам так считал. И от того ему так горько услышать это от другого. Я обняла его, прижимаясь — хотела показать таким способом, как сильно его люблю. А когда отстранилась, смотря прямо ему в глаза, сказала то, что давно хотела:

— Это неправда. Ты больше, чем достоин. Ты — моё счастье, мой воздух, без тебя не смогу жить, понимаешь?

Он улыбнулся, с нежностью смотря меня.

— Понимаю. А ещё знаю, что у тебя очень доброе сердечко, моя девочка. Спасибо, что позволила быть с тобой. А теперь беги, не заставляй подругу ждать.

Он оставил короткий поцелуй на моих губах и отстранился, показав глазами на автомобиль.

Я направлюсь к Оливии, которой помогает выйти из автомобиля Влад. Слова Вани тяжёлым грузом легли на плечи, не давая ощутить в полной мере счастье. Теперь я была уверена, что он себя ненавидит за всё, что произошло с нами. Только я не верю, что тут только его вина. Не верю, и всё тут! Сердце подсказывает, что он и сам жертва. Узнаю, кто нас разлучил, клянусь — сотру в порошок. А пока я могу только залечить его раны.