Читать книгу - "Несгибаемый - Марина Агекян"

Он не должен был приходить сюда!

Ни в коем случае не должен был видеться с Клэр. Особенно так поздно. Особенно, когда на ней были только ночная рубашка и белый пеньюар, которые ничего не могли укрыть от него, обрисовав изящные изгибы стройного тела так, что у него перехватывало дыхание всякий раз, когда он смотрел на нее в свете свечей и камина.

Было непростительной ошибкой постучаться в ее дверь. Сумасшествием, которое обернулось против него.

Но как он мог остаться в своей комнате, когда страх душил его, являя образ падающей с дерева Клэр? Он до ужаса боялся того, что с ней снова может что-то произойти. Боялся, что ей может понадобиться помощь, а его не окажется рядом. Он не смог бы уснуть, не узнав, всё ли с ней в порядке. Шагая к ее двери, Эрик обещал себе, что непременно уйдет, если станет очевидно, что она спит.

Но в ее комнате горел свет.

Это могло означать всё, что угодно, но беспокойство за нее так сильно завладело им, что постучался.

Когда дверь отворилась, когда перед ним предстала Клэр с распущенными до пояса золотистыми волосами и широко раскрытыми бархатными глазами, Эрик понял, что не сможет уйти от нее. Не потому, что должен был позволить ей отдыхать. Едва только он увидел ее, Эрик осознал, как отчаянно хотел быть рядом с ней. Он был захвачен ею настолько, что не мог даже двигаться.

Облегчение от того, что она цела и невредима, быстро сменилось другим, поистине неконтролируемым чувством, перед которым он был беспомощен.

Он, вероятно, спятил, но когда стало очевидно, что ей нужна помощь, Эрик сделал то единственное, что в тот момент пришло в голову. Он понятия не имел о том, как заплетать волосы. Он никогда прежде никому не заплетал волосы. Но Эрик не смог устоять. Он вообще никогда не мог устоять перед ней. Еще и потому, что она выглядела почти так же, как и в их брачную ночь. Только на этот раз глаза не были полны слез. Она не боялась его. И она… не прогнала его! Позволила касаться себя…

Эрик просто потерял голову.

Потерял тогда, когда меньше всего на свете ожидал этого. Особенно после того, как вернулся с того света. Особенно после того, что произошло. С ним. Но Клэр… Только рядом с ней начинало биться его сердце, только рядом с ней он мог забыть о том, что преследовало его каждую ночь. Она была лучшим, что случилось в его жизни. И навсегда останется. Даже когда уйдет.

Он не мог, не имел права… И всё же, рядом с Клэр он ощущал то, что не должен был ощущать, то, что казалось бы никогда не должно было вернуться в его жизнь. Ощутил тогда, когда Клэр заново научила его человеческому прикосновению, простым объятиям, и он на одно короткое мгновение подумал, что для него будет возможно нечто большее, чем простое существование. Поверил в то, что рядом с ней исчезнут и воспоминания.

Но они никуда не исчезли. Они будто дремали и ждали подходящего случая, чтобы напасть на него и разорвать на части. Прежде это бы обрадовало его, но теперь он не мог позволить этому случиться. Потому что должен был оберегать Клэр! Потому что она была рядом и не должна была видеть всё это.

Но у него ничего не вышло!

Черт бы побрал всё на свете, но ему было суждено погибнуть у нее на глазах!

Ему нужно было уйти отсюда, но Эрик по-прежнему не мог пошевелиться.

Человек, переживший то, что пережил он, не мог, не должен был иметь никаких способностей реагировать на то, что происходило. И все же он отреагировал. Отреагировал так, как в тот первый день, когда Клэр упала в его объятия, перевернув весь его мир.

Эрик до такой степени остро реагировал на нее, что волосы на затылке становились дыбом. Сперва чарующее, затем волнительное ощущение переросло в нечто почти неконтролируемое, в то, что охватило его целиком и полностью.

Теперь, расплачиваясь за допущенную ошибку, он был вынужден стоять посреди комнаты Клэр, цепляясь за стол, задыхаясь, и бороться, изо всех сил бороться со своими демонами, чтобы прийти в себя.

Но не мог…

Расчесывая благоухающие, шелковистые волосы, которые в свете мерно горевших свечей и камина переливались всеми оттенками золота, Эрик чувствовал тонкий, упоительный, неповторимый запах ландышей. И тепло Клэр, которое манило его как капелька воды измученного жаждой путника. Он старался не касаться ее, но всё же порой пальцы невольно проходились по оголённой коже шеи и плечам, такой нежной и бархатистой, что ему стоило огромных усилий не наклониться и не коснуться ее губами.

Когда же волосы были собраны, взору предстала удивительно изящная линия шеи, мягко перетекающая в хрупкие плечи. Эрик всё смотрел на эту захватывающую картину, понимая, что до смерти хочет дотронуться до нее. А потом обнаружил, как тело его напрягается и наливается совершенно определённой тяжестью. Какое-то время он не мог дышать, ошеломленный тем, что это могло означать. В голове что-то щелкнуло, жаркая волна проползла по позвоночнику прямо вниз, угнездившись в самом опасном месте и заставив его замереть, а потом…

Потом он вовремя встал и отошел от нее, пока не стало поздно.

Потому что потом стало поздно делать что-либо еще.

Перед глазами встали образы, которые вот уже два месяца преследовали его во сне и наяву. Его трясло так сильно, что Эрик боялся упасть. На грудь давила невыносимая тяжесть, в ушах звенели жуткие голоса…

Ему мерещился гнусный оскал, ржавый смех и торжествующая улыбка… Голоса… то тихие, то громкие… Так громко, что он едва не оглох. И лица… лица расплывались и становились все менее отчетливыми, но они продолжали появляться друг за другом, терзая сознание… И на фоне всего этого играла какая-то зловещая, громкая, скрипучая музыка, заглушая его стоны…

Эрик попытался прогнать их, но добился совершенно другого результата. Мгновения, проведенные рядом с Клэр, настолько расслабили его, что он был совершенно беспомощен перед прошлым, которое так внезапно ожило…