Читать книгу - "Лунное притяжение - Люси Монро"

Абигейл вспомнила собственнический взгляд волка, когда она впервые встретила его в лесу, а затем после того, как он убил, защищая ее, и… девушка почувствовала слабость.

— Это не может быть правдой, — проговорила Абигейл, хотя сама понимала, что её возражения были не более чем звуком, и все, что сказала Эмили — истинно.

— Это правда. Я бы никогда не лгала тебе о таком важном. Ты же знаешь это.

Абигейл вспомнила, как голос кричал ей, когда на них с Талорком напал кабан.

— Он все время может говорить со мной, или только в очень эмоциональные моменты?

— Лахлан так говорит со мной все время, как и я с ним. Кейт и ее муж, тоже истинная пара, также могут мысленно общаться. Насколько я знаю, все, кто повязан священными узами, имеют дар мысленного общения.

— Почему же Талорк не сказать мне? — Почему он не захотел использовать эту способность, чтобы общаться с ней? Как он мог отнять у нее возможность слышать его голос, когда весь мир вокруг неё был нем?

— Я не знаю. Когда я была здесь, как его невеста, он мне тоже ничего не сказал. Но и Лахлан не рассказал мне об истинной природе криктов. Это сделала Кейт.

— Но зачем это скрывать?

Эмили пристально посмотрела на сестру:

— Ты, как и все люди, должна знать ответ на этот вопрос.

— Потому что различия часто рассматриваются как угроза.

— Именно. Если бы их секреты были обнаружены, на них бы началась охота, как на зверей чтобы уничтожить. Ты знаешь, что могло случиться с тобой, если бы люди узнали о твоей глухоте; а теперь подумай, насколько хуже они могли бы поступить, узнай, что кто-то способен обращаться в волка. Крикты — храбрые воины, но по сравнению с численностью людей, их очень мало.

— Это не объясняет того, почему Талорк ничего мне не рассказал.

— Нет, конечно. Я знаю, что крикты очень тщательно берегут тайну своего народа. Если будет обнаружено, что кто-то выдал тайну, или тот, кому этот секрет доверили, расскажет о нём, то приговор предателям — смерть.

— Но ты ведь сказала мне, — проговорила Абигейл, и в голосе явно слышалось беспокойство за сестру.

— Конечно, сказала. Ты моя сестра, и ты повязана с криктским воином. Ты не можешь быть опасной для этого народа.

— Очевидно, что Талорк так не думает.

— Он просто очень недоверчивый человек.

Если бы он любил ее, он бы доверял ей, но это было не то, что Абигейл могла сказать сестре.

— И я обманула его.

— Да. Хотя так же, как ты должна понимать необходимость криктов хранить свои секреты в тайне, он должен понимать и твои мотивы скрывать свой недуг, и не судить тебя строго из-за этого.

— Он очень сердится, когда я называю свою глухоту недугом, — сказала Абигейл, понимая, что если она как можно скорее не переменит тему, то просто сломается от горя, из-за того вывода который сейчас сделала.

— Неужели?

— Да. Он говорит, что это не болезнь, а просто одна из незначительных слабостей, которую я очень хорошо компенсирую.

— Иногда он может быть умным человеком.

— Да, — это было всё, что Абигейл могла сказать, стараясь сохранить вид безмятежности и спокойствия на лице. Но её сердце сжималось в груди от истинной причины того, почему Талорк скрыл правду о себе и о криктах.

Почему каждый раз, когда ей кажется, что она наконец-то находит счастье и покой, судьба снова наносит ей удар?

— Что с тобой, сестра?

И впервые в своей жизни, Абигейл солгала Эмили:

— Ничего, всё нормально.

— Я хотела бы стать мухой и притаится где-то тут на стене, когда ты сообщишь мужу о том, что знаешь всю правду о его волке, — проговорила Эмили.

Абигейл не могла скрыть гримасу боли на лице.

— Он испытает облегчение, поверь мне. Волк Лахлана нуждался в моем признании и моей любви так же сильно, как и его человеческая половина. Он обожает, когда его чешут за ушками; Талорк тоже это любит, не сомневаюсь.

Абигейл заставила себя выдавить улыбку, которая могла бы обмануть и сестру. Эту маску спокойствия Абигейл держала и на протяжении прощального ужина с сестрой, и во время расставания на следующий день.

Той ночью Абигейл впервые отказалась заниматься любовью с Талорком, сославшись на усталость. Тихие слезы струились по ее щекам, когда она плакала в темноте, пока ее муж спал рядом на шкурах.

Он обманул ее так же, как она его, но он посмел жестоко осудить ее за хранение своей тайны. Он сомневался в ее любви к нему, но что более важно, теперь стало ясно, что он никогда не любил ее.

Мало того, что она не родилась в Хайленде, так она еще не была и криктом. Эмили рассказала ей о том, насколько трудно было Лахлану принять свои чувства к ней из-за ее человеческой сущности. И этот человек был настолько опьянен любовью, как ни один другой в истории человечества.

Какие шансы у Абигейл преодолеть те предубеждения, что так сильно укоренились в голове Талорка?

Он совсем не желал делиться своими особенными способностями с ней. Волк, которому, по словам Эмили, была нужна любовь и принятие Абигейл, скрывался от нее. Хотя они могли бы разделять такую интимную связь, как мысленное общение, Талорк и это отобрал у нее.

Последнее, пожалуй, ранило более всего. Талорк должен был понимать, какие лишения испытала Абигейл, потеряв слух. Иметь возможность снова слышать, особенно голос мужа — это было самым удивительным из чудес.

Но он отказал ей в этом, потому что пришлось бы также поделиться и своими секретами. А значит, означало доверять ей, чего он никогда не сделает по отношению к женщине, что родилась и выросла в стране, которую он ненавидел. Мука от осознания этого терзала и без того измученное сердце Абигейл.

Эмили выразила желание присутствовать в тот момент, когда Абигейл откроет свое знание истины Талорку.

Только Абигейл не была уверена, что скажет об этом мужу. У нее не было желания слушать, как он будет рассказывать ей, почему не посчитал ее достойной знать правду о нем. Также, она не хотела рисковать из-за возможных неприятных последствий для Эмили, оттого, что она рассказала ей тайну криктов. Без сомнения, Лахлан защитил бы ее, в конце концов, Балморал любил свою жену, но Абигейл не хотела, причинять сестре даже малейшее беспокойство.

Эмили всегда только то и делала, что защищала ее, и заботилась о ней. И теперь заслуживала того же в ответ.

На следующий день, Абигейл покинула "постель" прежде, чем Талорк проснулся, не желая говорить с мужем сейчас, когда она так напряжена и эмоции на пределе.

Она не знала, сможет ли простить его за то, что он лишил ее радости слышать его голос, в то время как у него была возможность подарить ей такое удовольствие.