Читать книгу - "Мои красные туфли - Лиана Меррил"

На крыльце стоял человек с красной туфлей в руках.

Уйдя утром из дома Карли, Эван, очевидно, провалился в какую-то черную дыру и попал в отдаленную галактику. Только так можно было объяснить его двухдневное отсутствие и молчание. Конечно, телефон всегда под рукой, но звонить не хотелось: мешали раздражение и чувство полного одиночества и заброшенности. Почему она всегда должна оставаться рассудительной, спокойной и здравомыслящей? Чтобы заставить пострадать и Эвана, Карли целых пять секунд не отпирала дверь. Пусть знает, что и она умеет вести себя жестко, почти безжалостно.

— Это не за Мексику, — произнес Эван, держа туфлю в руке.

— О? — ровным голосом произнесла Карли. — Так за что же?

Он молча пожал плечами.

— И все? — Она повторила его движение. — И что же это должно означать?

Эван протянул туфлю:

— Берешь или нет?

— Беру, — раздраженно произнесла Карли, схватив туфлю и вместе с ней увлекая в дом Эвана. Ей хотелось найти в поступке символическое значение, а потому полное отрицание какого бы то ни было смысла бесило.

Эван направился прямиком в кухню, к холодильнику.

— Если интересует, там есть остатки спагетти, — предложила Карли.

— Очень даже интересует, — заверил Эван, вытащил кастрюлю, положил себе солидную порцию и засунул тарелку в микроволновую печь. А потом обнял Карли и начал целовать, одновременно разогревая и еду, и ее.

Наконец усевшись за кухонный стол, он набросился на спагетти, словно за прошедшие два дня ни разу не ел.

— Мм, безумно вкусно, — оценил он. — Ты всегда так замечательно готовишь?

Карли просияла. Наверное, такого блаженства от признания заслуг не испытывали даже нобелевские лауреаты.

— У тебя есть жутковатый сосед с черной собакой?

— Да. Это Дженсен и Мегабайт.

— От них обоих много шума, а толку никакого, — презрительно заметил Эван. — Я нечаянно переехал какую-то детскую игрушку, которая кружилась на твоей дорожке, и этот тип с собакой тут же выскочил неизвестно откуда. Он что, считает себя ниндзя или кем-то подобным?

— Как правило, он безвреден, — успокоила Карли. Явно не поверив, Эван взглянул так, словно хотел сказать, что она шутит.

— Я предупредил, что если еще раз встречу его в радиусе ста футов от твоего дома, то не задумываясь разукрашу физиономию.

— Совсем не по-соседски, — заметила Карли, а про себя подумала, что унять странного и надоедливого Дженсена, дом которого стоит на противоположной стороне улицы, все равно не удастся. Это соображение Карли приберегла лично для себя, так как, судя по выражению лица Эвана, сдержать обещание ему ничего не стоило.

— Этот мужик способен на все. Не забывай на ночь запирать дверь. И поплотнее задергивай шторы.

Надо же, он сразу понял Дженсена. Карли убрала тарелку и постаралась перевести разговор на менее болезненную тему:

— Как продвигается фильм? Много успел сделать? Эван вытащил из внутреннего кармана пиджака свернутые в трубочку листы сценария и положил на стол.

— Взгляни.

Карли быстро допила кофе, который налила себе перед самым его приходом, наполнила чашку Эвана и погрузилась в чтение.

— Спасибо, — поблагодарил он и с удовольствием начал пить. — Все действительно важные изменения в тексте пришлись на последнюю четверть. А все остальное — просто новый зрительный ряд или музыка.

Карли бегло просматривала листки, пока не дошла до незнакомого материала. Да, вся история Пита и Арлин рассказана совершенно точно. Читая сценарий, Карли вновь увидела теплый мексиканский полдень и уютную гостиную Пита Силвера, ощутила запах кожи и кофе «эспрессо», услышала слегка надтреснутый, с налетом печали голос старого музыканта. Интервью состоялось меньше недели назад, а казалось, что прошла целая жизнь. Чья-то чужая жизнь.

— Это действительно сильно, — оценила Карли, наконец дойдя до самого конца и закрывая сценарий.

Эван воспринял комплимент как должное. В отличие от самой Карли он привык к успеху.

— Обязательно послушай пленки с записями Арлин. Боже мой, это что-то невообразимое. Я, конечно, мог бы потратить еще целый год, просто слушая ее песни, но — увы! — сейчас необходимо сконцентрироваться на фильме.

— А что за фотографии дал тебе Пит?

— Удивительно интересные. Они многое изменят в фильме. — Эван допил кофе и налил себе еще чашку.

— Если потребуются изменения, — заметила Карли, заботливо добавляя сахар и сливки, — я готова что-то прочитать заново. Причем совершенно бесплатно.

Гость коротким кивком поблагодарил за заботу о своем кофе и торопливо заговорил:

— С этим все в порядке. Завтра вечером прочитаешь последнюю часть, а потом я соберу весь материал и займусь монтажом. Уверен, что больше ничего не понадобится. Но все равно спасибо.

Карли уже имела достаточный опыт неудачных прослушиваний, чтобы понять, что в ее услугах не нуждаются.

— А что ты скажешь о новом материале? — поинтересовался Эван, явно кидая ей кость.

Удостоившись почетного титула Мисс Конгениальность, Карли невесело приняла утешительный приз. Она снова взяла в руки сценарий и сделала вид, что внимательно его изучает, пытаясь не показать, насколько расстроена. Разумеется, меньше всего на свете Эван нуждался в ее мнении, но упустить неожиданно представившуюся возможность она не могла — вряд ли этот человек спросит еще раз. Поэтому она сделала несколько замечаний и даже предложила кое-что относительно других частей фильма.

Ответом на все критические усилия оказались лишь ни к чему не обязывающие кивки и неопределенное бормотание — но и эта реакция оказалась куда лучше той, которую вызвала первая попытка Карли высказать собственное мнение, когда самолюбивый режиссер резко, почти на полуслове оборвал ее. Сейчас же, вне всякого сомнения, он просто насмехается над ней. И все же… Она съежилась от сознания собственной глупости.

Тяжелые ритмичные удары, волнами накатывающие на спальню, сигнализировали о перемещении по тихой улице мощной стереофонической системы в ненадежной оболочке легкового автомобиля. Но уже через несколько минут единственным поступающим из внешнего мира сигналом оказался головокружительный запах буйно цветущего жасмина. Карли перевернулась на живот и посмотрела на Эвана:

— Расскажи, что произошло тогда, на вечеринке у Даны.

Эван лежал на подушках, и на губах его играла ленивая, довольная улыбка. Волосы растрепались и выглядели совершенно неотразимо, а выражение лица не оставляло сомнений в том, что за все самые великолепные оргазмы мира несет ответственность именно он, и никто другой.

— Ты уверена, что хочешь это узнать?

— Не слишком. Но зато вполне уверена в том, что в памяти не должно быть белых пятен.