Читать книгу - "Ты - моя паранойя - Элла Александровна Савицкая"

- Отличная идея, - подхватываю, сплетая наши руки. - Кажется, мой желудок уже готов слопать сам себя.

- Слушай, всё хотел спросить. Когда мы идем в кафе с этим твоим Малкольмом?

К этому вопросу я оказываюсь не готова. Врать о том, что весь день сидела дома одно, а о том, что вижусь с Малкольмом каждый день – совсем другое.

- А мы не пойдем. Я как-то пересеклась с ним около подъезда, мы пообщались и в принципе на этом всё. Так что выдыхай, Зак. Тебе не придется проводить с ним время.

Выпуливаю всё это как из пулемета. На одном дыхании. Улыбаться и врать при этом то еще удовольствие. Хотелось бы мне, чтобы он знал правду. Так бы я не чувствовала, что поступаю плохо по отношению к нему. Да и к себе и Малкольму тоже.

- Прекрасно. Меня это целиком устраивает. Не хочу, чтобы ты и минуты с ним проводила. Надеюсь, общались не долго?

- Минут десять.

- Для него и столько много.

До боли кусаю щеку изнутри и отворачиваюсь. Скорее бы уже этот конкурс прошёл.

42

Зак воспринял моё предложение о фотосессии как первоочередной важности. Он записал нас к какому-то его знакомому фотографу, и вот спустя почти две недели мы позируем перед ним в центральном парке.

Вечереет, закатное солнце окрасило всё в теплый оранжевый свет, который апельсиновыми бликами играет на наших лицах, пока мы, остановившись на мосту, упираемся лбами друг в друга.

Зак шепчет мне пошлые слова и обещания, а потом мы целуемся. Фотограф Жерар – парень лет тридцати, со своей молодой помощницей ходит вокруг нас, то и дело спуская затвор фотокамеры. Его задание было «Будьте самими собой. Если что я скажу куда и как смотреть, но попробуйте сами». Вот мы и пробуем.

- У меня есть кое-что для тебя, - в какой-то момент шепчет Зак мне на ухо.

Сейчас мы расположились на траве около толстого ствола столетнего дуба. Зак опирается на него спиной, а я сижу между его ног, расслабленно откинувшись на него.

- Что же это? – поворачиваю голову, когда Жерар присаживается напротив и наводит на нас объектив.

Порывшись во внутреннем кармане кожанки, которую Зак одел специально на фотосъемку, он выуживает продолговатую бархатную коробочку красного цвета. Открывает и положив её на траву, достает оттуда золотой браслет с небольшими бабочками по всей длине.

- Я выкупил его у фирмы, на съемках у которой мы недавно были. Подумал, что на твоей руке он будет смотреться изумительно.

Боже…

В груди разливается тепло, а моё сердце, которое по ощущениям напоминает воздушный шар, готовый воспарить ввысь, раздувается на всю грудную клетку.

- Я помню его, - шепчу, с трепетом наблюдая, как Зак надевает мне его на руку. Защелкивает застежку и переворачивает передом.

Аккуратные, небольшие бабочки смотрятся волшебно. Инстинктивно изучаю их кончиками пальцев.

- Это же жутко дорого, - выдыхаю, рассматривая каждую с любовью. Только сейчас замечаю, что они разные. Одни больше, другие меньше. С разным размером крылышек и усиков. Но каждая по-особенному неповторима.

- Ты же моя девочка. Для тебя я готов мир к ногам положить и этого будет недостаточно, - губы Зака щекочут кожу на моей шее, делая кровь горячей. Не от желания, нет. На этот раз это другое. Что-то такое, от чего внутри больно и радостно одновременно.

Поворачиваюсь и с благодарностью целую моего любимого мальчика.

- Спасибо, - говорю ему в губы.

В горле собирается ком. Так странно. Ведь Зак делал мне подарки не раз, почему именно сейчас этот браслет ощущается таким важным. Вероятно, потому что раньше, когда он что-то дарил это было или после ссоры, чтобы загладить вину, или в честь какого-то события. Сейчас же, этот подарок просто – от души. Демонстрация его внимания и заботы, желания сделать приятно.

Зак обхватывает моё лицо ладонями, а я смотрю в его глаза и кажется, что Земля внезапно сошла с орбиты. Всё кружится вокруг, плывёт. Кладу поверх его рук свои и сжимаю. Хоть бы так было всегда. Вот уже несколько дней мы вообще не ссоримся. Последний раз был тогда в клубе. С тех пор мы – это мы. Снова без третьих лиц рядом и всё так замечательно, спокойно. Даже если Макс зовёт Зака куда-то, он отказывается в мою пользу. Вероятно, как и я, боится испортить эту идиллию.

Позавчера я подала документы в Колумбийский. Решила, что нужно пробовать. Я не хочу уезжать от него. Просто не смогу. Я рехнусь от разлуки, а он – он сойдет с ума от ревности, каждый раз придумывая себе то, чем я могу заниматься по вечерам. И мы опять разойдемся. Такая перспектива приносит ужас в мысли и раздрай в сердце.

- Я люблю тебя, - шепчет Зак, скользя своими губами по моим.

Я киваю, не в состоянии сейчас даже ответить. Я в какой-то прострации. Парю над землей. В его руках тепло, уютно, безопасно. Если бы можно было, я готова была бы провести всю жизнь вот так – сидя под этим деревом, утопая в том, что между нами происходит.

Мы заканчиваем съемку примерно через полтора часа. Жерар говорит, что на следующей неделе пришлет готовые фотографии. Поблагодарив его, мы прощаемся и решаем еще немного пройтись.

- Это было здорово, - говорю я, беря Зака за руку, - теперь нужно еще вторую осуществить.

- И какой ты её видишь? – усмехается Зак, играя бровями.

Вообще, я видела много фото в сети, в которых вроде бы ничего откровенного и нет, а выглядят очень сексуально. Мужские руки на голой коже, красивое бельё, приглушённый свет. От одной мысли мурашки по коже.

В кармане вибрирует мобильный, и я отпускаю руку Зака, чтобы достать его.

- Минутку, - бросаю, проверяя сообщение.

Малкольм.

«Я нашел нам зал. Можем завтра и послезавтра туда сгонять. Прогнать танец нормально, без боязни зацепиться за что-то».

«Далеко?»

Блокирую и снова сплетаю наши пальцы.

- Тааак, - возвращаюсь к теме обсуждения, - я вижу её на кровати. На тебе только джинсы, я в чёрном белье и с распущенными волосами. Источник света – настенное, приглушенное бра, чтобы можно было скорее догадаться что на фото, чем рассмотреть. И много-много чувственных нас.

Глаза Зака загораются предвкушением.

- Блин,