Читать книгу - "Королева карантина - Кэролайн Пекхам"

— Тогда войди в меня, — наполовину потребовала я, наполовину рассмеялась, когда двери лифта открылись на нижнем этаже. Он пронес меня через атриум к машине, распахнул дверцу и уложил на заднее сиденье. Он забрался на меня сверху, захлопнул дверцу и крепко поцеловал. Я скинула туфли и приподняла бедра, чтобы он мог стянуть с меня спортивные штаны вместе с трусиками, затем он стянул свои собственные штаны, чтобы освободить свою твердую длину.

— Ты достаточно влажная для меня, милая? — спросил он, опуская руку между моих бедер, и я ахнула и дернула бедрами, когда он обвел костяшками пальцев мою разгоряченную плоть. — Черт возьми, да.

Он сжал мои бедра, прижимаясь ко мне и безжалостно толкаясь в меня, заставляя все мое тело выгибаться под ним.

Он провел костяшками пальцев по моим губам, его глаза загорелись при виде этого.

— Попробуй, как сильно ты меня хочешь, Золушка. — Я жадно сосала его пальцы, мои бедра покачивались навстречу его пылким толчкам, когда он заявлял на меня права. Я была в восторге от него, получая удовольствие от того, насколько грязно и приятно это было ощущать, когда он задрал мою рубашку через голову и злодейски ухмыльнулся мне, задирая лифчик, чтобы получить доступ и к моей груди.

— Боже, ты чертовски совершенна, — прорычал он, мое тело напряглось вокруг него, когда он опустил рот и пососал мой сосок, проводя по нему зубами самым удивительным образом.

Я обхватила бедрами его талию, когда он завертел бедрами, потирая какое-то восхитительное местечко внутри меня и срывая дикий стон с моих губ. Я вся горела от его прикосновений, разрываясь на части, особенно когда он придвинул свое тело к моему, чтобы усилить трение о мой клитор. Он немного замедлил темп, пока каждый толчок не стал полон намерения доставить мне удовольствие, и его руки удерживали меня, пока он творил свое волшебство между моими бедрами.

— Черт, Блейк, — простонала я, откидывая голову назад, пока он ласкал мое тело так, словно оно было его собственным. Он точно знал, как прикасаться ко мне, чтобы заставить меня дрожать и биться в конвульсиях, и когда он еще раз обвел бедрами, я сильно кончила, наслаждение пронзило меня и заставило мои мышцы напрячься.

Блейк выругался.

— Ты такая чертовски тугая. — Он застонал, как зверь, уткнувшись лицом в мою шею, когда достиг кульминации, и я почувствовала, как он заполняет меня.

Нам было жарко, мы вспотели и не могли отдышаться, лежа запутавшись в наших конечностях, что делало меня невероятно счастливой. Его свет вернулся, как и мой. И мне казалось, что ничто в мире не может сбить нас с такой высоты.

Блейк начал смеяться, когда поднял голову, чтобы посмотреть на меня, и я тоже рассмеялась.

— Сэйнт взбесится, когда мы вернемся, — сказал он, и я сжала его челюсть, запрокидывая голову, чтобы украсть еще один поцелуй, полный жара и страсти.

— Я разберусь с Сэйнтом, — промурлыкала я.

Он ухмыльнулся, и я почувствовала, как он снова твердеет внутри меня.

— Ну, в таком случае, Золушка, как насчет второго раунда?

Я смотрел в окно в баре кинотеатра, когда в дальнем конце улицы показались фары моей машины, и мое бешено колотящееся сердце наконец замедлилось. Я не испытывал подобного беспокойства с тех пор, как мы спасли Татум из рук моего отца, и провести ночь, переживая это еще раз, было совершенно изысканной пыткой.

В моих наушниках зазвучала «O Fortuna — Carl Orff», и я позволил интенсивности музыки проникнуть в мою душу, заземляя меня, напоминая мне, что я из плоти и костей, жестокий, хрупкий и, о боже, такой незначительный, когда дело доходит до этого. И это было именно то, что я чувствовал прямо сейчас, так что это мне хорошо подходило.

Из-за недосыпа я чувствовал себя немного нервным, но если быть до конца честным с самим собой, я знал, что это странное окружение тоже имело немалое отношение к моему дискомфорту. Прошло много времени с тех пор, как я был брошен в суматоху и потрясения из-за такого внезапного переезда, и если быть абсолютно честным с самим собой, я могу признать, что это заставило моих демонов выйти наружу и поиграть.

Из-за беспокойства о Татум и Блейке я провел большую часть вечера, запутавшись в паутине воспоминаний, с которыми мне не хотелось сталкиваться. Но я знал по опыту, что единственный способ снова загнать их в уголки моего сознания — это встретиться с ними лицом к лицу, посмотреть на них, прочувствовать их и пережить заново. Это было неприятно. Но у меня не было особого выбора.

Поэтому вместо того, чтобы провести ночь в окружении семьи, которую я создал сам, я провел ее, заново переживая свои кошмары и сталкиваясь с худшими эпизодами с моим отцом. Иногда, когда я погружался в воспоминания о том, как он наказывал меня в детстве, мне становилось трудно дышать. Мне было трудно даже мыслить здраво. И в конце концов я задался вопросом, не обманываю ли я себя насчет того, что могу сразиться с ним и победить. Да, он создал меня по своему образу и подобию, но он также ослабил меня. И какая-то часть меня не могла избавиться от страха, что, как только все будет сказано и сделано, я окажусь один и во власти его милости, снова запертый в котельной без воды, с потом, стекающим по спине, и галлюцинациями, заставляющими меня верить, что меня заживо запекают в духовке, чтобы он мог меня съесть.

Мои руки дрожали, когда я вытаскивал себя из этого дерьмового шоу воспоминаний, и я сжал пальцы в кулаки, чтобы заставить их остановиться. Я отказываюсь подчиняться воспоминаниям о монстре, который использовал свою власть надо мной, чтобы запугать. Я больше не был ребенком. И я бы не позволил ему снова поставить меня в такое положение.

Я смотрел, как фары двигаются по улице в тишине, музыка окружала меня, пока я ждал, пока они зарулят на подземную парковку, и я позволил себе на мгновение просто почувствовать облегчение от их возвращения, прежде чем гнев в моей душе поглотил меня снова.

Я вытащил наушники из ушей и медленно встал, так как не выспался, беспокоясь о Татум и Блейке, и я вышел из бара, просматривая короткие сообщения, которые они прислали, чтобы заверить меня в своем местонахождении. Но это не имело значения. Если бы