Читать книгу - "Верхние Саванны - Жюльетта Бенцони"

Вот и сейчас, в простом синем платье, с целомудренно задрапированным белой косынкой вырезом, она была для него соблазнительней обнаженной девицы в паланкине, так что Жиль весьма рассеянно слушал молитвы священника, лаская взглядом коленопреклоненную фигурку. И, разумеется, даже не подозревал, каким полным ненависти взором окидывала Мадалену Фаншон…

Служба подходила к концу, курился ладан. Тело опустили в лодку, где уже лежало пушечное ядро — его привяжут сейчас к ногам усопшего»

Шесть моряков во главе с Пьером Менаром заняли места в шлюпке, и она, покачиваясь на волнах, заспешила к выходу из гавани, а священник тем временем заканчивал поминальную молитву.

Команда в молчании разошлась. Женщины направились обратно к каютам, но Жиль задержал жену.

— Я больше не желаю ждать, — сказал он ей. — И немедленно возьму то, что мне принадлежит по праву. Я еду к нотариусу, заставлю его так или иначе выдать необходимые документы, а потом с дюжиной матросов — на плантацию. Пора Симону Легро узнать, кто хозяин «Верхних Саванн»…

— Я с вами!

— Я не к тому, даже напротив, я запрещаю вам пока что появляться вблизи наших владений. Вас дожидаются Ла Валле, так что возьмите горничную и отправляйтесь к ним. Госпожа Готье с дочерью останутся на корабле ухаживать за ранеными, под охраной капитана Малавуана.

Надеюсь, моя поездка окончится благополучно, но если все же случится несчастье, не забывайте — вы моя жена, все мое имущество принадлежит в той же мере и вам. Для того чтобы отомстить за меня, вам достаточно будет обратиться за справедливостью к губернатору. А теперь пожелайте мне удачи — наша земля сопротивляется не хуже крепости.

Он взял руку жены, поднес ее к губам, быстро поцеловал запястье и, развернувшись, двинулся к своей каюте — ему еще надо было взять оружие и написать завещание — Жиль рассчитывал доверить его капитану Малавуану. Он был уже на лестнице, когда Жюдит окликнула его:

— Жиль!

— Да, дорогая…

Ему показалось, что глаза ее под сенью черной кружевной косынки заблестели от сдерживаемых слез.

— Берегите себя, прошу вас. Возвращайтесь живым… ради Бога!

В ответ он улыбнулся, скептически и не без иронии.

— Будьте уверены, я сделаю все, что в моих силах, чтобы остаться в живых. И не только ради Бога… Скажем так: ради будущего поместья «Верхние Саванны».

Жиль быстро покончил с завещанием: все его имущество отходило жене, но при этом он обеспечил безбедное существование семье Готье, Понго и капитану Малавуану. А «Кречет» тем временем совершал сложный маневр, чтобы высадить на берег лошадей — Мерлина и еще двух, простоявших все путешествие в великолепно оборудованной, проветриваемой, обитой мягкой тканью конюшне, на манер тех, в которых перевозят скакунов суда королевского военного флота.

Спустя полчаса Турнемин, вооруженный саблей, двумя пистолетами да еще с притороченным к седлу Мерлина карабином, в сопровождении Понго высадился на берег. И в тот же момент раздался пушечный выстрел, возвещающий о том, что в гавань вошло новое судно. То оказалась потрепанная штормами бригантина.

Небо вновь затягивалось грозовыми облаками, дул сильный северо-восточный ветер, донося до праздных гуляк на берегу и до солдат, охранявших выход на мол, ужасный запах, который Жиль узнал бы теперь в любых обстоятельствах. Судно работорговца неспешно и величественно, а шевалье показалось, еще и зловеще, входило в порт.

Люди вокруг Жиля оживленно обсуждали событие, и он узнал название корабля. «Черный маркиз»…

Как видно, дорогой Жеральд Опейр-Аменди барон де Ла Валле, который до женитьбы «немного занимался торговлей», не брезговал и доходным «черным товаром»… ничего не поделаешь, придется привыкать к психологии тех, кто превратил волшебный остров в рай для одних и каторгу для других. Тем более что Ла Валле — приятный человек, настроен дружелюбно и спас им с Жюдит жизнь.

Турнемин пожал плечами, вскочил в седло, поднял на дыбы Мерлина, довольного донельзя, что наконец можно размять ноги, и рысью направился в сторону улицы Дофина. Понго за ним.

По его мнению, подошло время рассчитаться с мнимым больным, чье нравственное здоровье было явно в куда худшем состоянии, чем физическое.

Едва Сезер, черный лакей, по-прежнему великолепный в своей синей шелковой ливрее и белоснежном парике, открыл дверь со сверкающей медной ручкой. Жиль, решив по возможности сократить время на препирательства и свести до минимума формальности, связанные со своим появлением в доме, просто двинул его кулаком по физиономии, и тот тяжело осел на черно-белые плиты пола.

На грохот падения, сопровождаемый жутким воплем, сбежалась целая стая молодых негритянок в одежде нежных цветов, и все они, словно бабочки, стали опускаться на распростертое тело со стонами, демонстрировавшими меру их скорби. Без сомнения, здоровяк Сезер был великолепным и обожаемым петухом на этом птичьем дворе.

Не обращая больше внимания на свою жертву, Жиль принялся разыскивать нотариуса и без особого труда обнаружил его в своего рода зимнем саду — застекленная веранда в задней части дома выходила прямо к кустам роз и жасмина.

Нотариус завтракал в обществе дородной супруги. Пахло кофе, шоколадом и теплыми булочками, мэтр Моблан, удобно устроившись в объемистом кресле с подушками, намазывал на горячий хлеб конфитюр из гуайавы и забавлял беседой жену — та, очевидно, еще не совсем отошла ото сна и являла собой образ полуспящей красавицы; едва прикрытые чересчур прозрачным кружевом телеса словно навеки приросли к такому же удобному, как у мужа, креслу.

Нотариус, хоть и провел бурную ночь, был свеж как огурчик. Маленький, коренастый, смуглый и толстогубый — в нем несомненно текла негритянская кровь. Под выгнутыми домиком бровями — живые, круглые, как у совы, карие глазки, под распахнутой до пояса кружевной рубахой из белого батиста — складки жирного животика. И это он отделал девицу так, что пришлось призвать на помощь Финнегана? Решительно, Турнемин ничего не понимал. Нотариус напоминал скорее евнуха, чем закаленного бойца на любовной арене…

И в довершение картины на золоченой жердочке восседал синий ара.

Грохот и последовавшее за ним появление Турнемина под сенью цветущего олеандра заставили нотариуса окаменеть. Он так и застыл с бутербродом в одной руке и ложкой конфитюра в другой.

— Кто… Кто вы такой?..

Но Элали узнала гостя и, нимало не заботясь о том, что на ней почти нет одежды, высвободила телеса из подушек и промурлыкала:

— Господин де Турнемин, как это мило!.. Я только что о вас говорила, я сказала, что…

Но ледяной взгляд Жиля ни на секунду не остановился на женщине: Жиль смотрел в глаза до смерти перепуганному нотариусу.

— ..что сожалеете о неудаче, которая постигла бандитов, посланных вашим другом Легро, чтобы убить меня и мою жену? Ничего не поделаешь — нельзя же всегда выигрывать… Будьте любезны, господин нотариус, выдайте мне немедленно справленные по всей форме документы на владение плантацией…