Читать книгу - "Лягушка в сметане - Лариса Кондрашова"

Она задумалась, переваривая услышанное, и не находила в нем ничего такого, о чем можно было бы сокрушаться. В конце концов так она ему об этом и сказала.

Но он от ее слов пришел еще в большее возбуждение.

— Да как ты не понимаешь! Ведь получается, что я всю жизнь плыву по течению. Что-нибудь, к примеру, задумаю, начну делать — бац, не получилось! Я себя тут же успокаиваю: значит, не судьба…

Варя прыснула.

— У меня одна подруга тоже всегда так говорит.

— Погоди, не перебивай, — попросил Вадим. — Может, для женщины это и нормальная реакция, но мужчина… Он должен добиваться, идти вперед…

— Напролом, — подсказала она.

— Ты шутишь, а мне не до шуток.

— У нас учитель физкультуры в школе приговаривал: «Над кем смеетесь, над собой смеетесь!» Я сама такая.

Варя махнула рукой и тоже пригорюнилась.

— Что же, мы так и будем болтаться в проруби?

— Почему в проруби?

— Ну, так говорят о некоей легкой субстанции, которая в проруби болтается.

— А-а-а…

— Что же делать? Вот я уже собралась переходить на другой уровень жизни, а не тут-то было.

— Значит, это не твое.

— В каком смысле?

— Ну, не то, что тебе принадлежит. Не то, чего бы ты добилась своим трудом.

— Я — женщина. Когда про женщину говорят, что она сама всего добилась, это означает, что рядом с ней просто не было достойного, надежного мужчины.

— То есть себя в жизни ты представляешь именно так: сидеть и ждать, пока не появится тот, кто тебе все обеспечит?

— Нет, ты меня не понял, — нахмурилась Варя. — Мне тоже не мешает пошевелить лапками, потрепыхаться. Я ведь хороший компьютерщик. Я могла бы найти работу куда лучше оплачиваемую. Я уже стала даже поворачиваться…

— Как это?

— Ну, думать о том, чтобы работу поискать. Но тут мне показалось, что на меня упали деньги…

— Не столько упали, сколько напали, — улыбнулся Вадим.

— Вот именно. Как пришли, так и ушли, хотя иметь дачу с бассейном, наверное, очень даже неплохо.

— Ты думаешь, мы на нее не заработаем, если захотим?

— Мы, ты сказал — мы? — спросила Варя.

— Увлекся, — нарочито потупился Вадим, но взглянул на нее исподлобья. — А ты была бы против?

— Давай подождем хотя бы сорок дней, — пролепетала она, а сама уже потянулась к нему, даже не отдавая себе в том отчета.

В это время раздался звонок в дверь. Варя пошла открывать.

— В глазок посмотри! — крикнул ей вслед Вадим.

Варя посмотрела. У двери стояла ее свекровь, мать покойного мужа. Не открыть было нельзя, а открыть… Она на цыпочках вернулась в комнату, лихорадочно стала одеваться, а между тем зашептала на ухо Вадиму:

— Быстро оденься, сядь на кухне, застегнись на все пуговицы и сделай зверское лицо. Пришла моя свекровь, так что ничему не удивляйся.

Он кивнул, быстро пробежался пальцами по пуговицам рубашки и сел с невозмутимо-суровым лицом. Это было не так-то легко, потому что он слышал, как оживленно говорила с матерью покойного Варвара.

— Здравствуйте, Аглая Вениаминовна!..

Надо же, Аглая. Вадим думал, что это имя давно забыто и теперь им детей не называют. Впрочем, ей же лет шестьдесят, так что она из другого времени.

— Как хорошо, что вы пришли! А то я не знаю, что и делать. Этот мужик… он уже второй раз приходит. У него расписка, представляете, на пять тысяч долларов.

Та, которую звали Аглаей — отчество ее Вадим как-то не запомнил, — ворвалась в кухню, где он сидел, и потребовала:

— Могу я взглянуть на эту расписку?

— Не можете, — проговорил он сурово, почти не открывая рта — так получалось впечатляюще. — Вы к ней не имеете никакого отношения.

— То есть как это не имею? — вскинулась та. — Если вы утверждаете, что расписку написал мой сын…

— А-а, так вы мать Бориса Будилина? И вы хотите отдать долг вместо Варвары Михайловны?

Варина свекровь такого поворота не ожидала и смешалась.

— У меня нет таких денег.

— Тогда о чем мы можем говорить?

— Я хочу убедиться, что расписка подлинная.

— Неделю назад ваша невестка уже исследовала ее на подлинность — пардон, чуть ли не обнюхивала — и вынуждена была признать, что она написана рукой вашего покойного сына.

— Варя, вызывай милицию, — распорядилась Аглая Вениаминовна.

— И что мы им скажем?

— Что этот молодой человек — рэкетир!

— А когда он предъявит расписку? — Варя уже жалела, что начала этот спектакль. Опять она не учла, что свекровь — женщина по природе скандальная и может разойтись так, что и вызванная милиция ее не утихомирит. — Она же нотариусом заверенная.

Вадим тоже почувствовал, что от Аглаи просто так не отвяжешься. Потому он гордо встал и прошел в коридор. Не спеша надел куртку, зашнуровал ботинки и сказал, уже взявшись за ручку двери:

— Напрасно, Варвара Михайловна, вы вызвали себе на подмогу эту женщину! Деньги все равно придется платить. Учтите, я подожду еще три дня и подам на вас в суд!

И он прикрыл за собой дверь.

Варвара посмотрела на свекровь — зачем-то же она явилась.

— Понимаешь, доченька, — залепетала та, — я хотела с тобой поговорить… Наверное, Боренька делился… Он обещал дать мне денег — взаймы, конечно, — на стиральную машину… Он говорил, что снимет с книжки. А мы потом отдадим…

— Но у нас нет книжки, — удивилась Варвара. — Ну, то есть у Бориса, может, была, но он мне о ней не говорил. Я посмотрела в документах, ничего не нашла.

— Ты хочешь сказать, что все деньги, что мой сын зарабатывал, неизвестно куда подевались?

Варя растерялась. Никогда прежде ей не приходилось говорить со свекровью о деньгах, а теперь… Она даже не знала, как себя вести.

— Комбинат, где Боря работал, выделил мне деньги. Четыреста долларов. Я могу дать вам триста. Вас устроит?

— Конечно, устроит, Варенька! — сразу расцвела свекровь. — Я знала, что ты добрая девочка. А то, веришь ли, я даже расстроилась: ну вот, думаю, теперь до самой смерти на старой «Вятке» стирать придется. А подруга купила «Ардо», не нахвалится. Маленькая, беленькая, стирает бесшумно — никаких тебе хлопот… У меня немного накоплено, я к твоим добавлю и куплю…

Она говорила и говорила, и смотрела жадными глазами Варе вслед — та пошла, чтобы взять деньги из куртки, не искать тот конверт. И достала четыре сотенных купюры на всякий случай.

— Вам точно трехсот хватит? — спросила она, но свекровь, хотя и с трудом, отвела взгляд от последней сотенной купюры и кивнула.