Читать книгу - "Мир, который без меня. Альтернативный гей-роман. Книга 2. - Ольга Любарская"

друг и любовник. И если Рой состоял из властной, подавляющей сексуальности, то Стив из бесконечно притягивающей. Они такие разные. Как день и ночь, но были такие счастливые, потому что составляли одно целое. Они были растворены друг в друге и при этом не смешивались. Я часто слышал от обоих, что в этих отношениях лучше друг друга им не найти. Да, они и не искали. Впервые во мне поселилась сначала ревность, потом злость. Это сложно объяснить, но я не ревновал его к Стиву, я ревновал ко всему остальному миру. Потом все чувства перемешались, и я уже не соображал, что делаю. Я просто хотел завоевать его. Стать чем-то нужным для него и при этом ничего не сломать. Глупо? Да, но тогда я этого не понимал. Я явился к Стиву и потребовал, чтобы он научил меня. Я был одержим идеей превзойти всех. Я думать ни о чем другом не мог. Представляешь, каким дураком я был?

— И что, он научил?

— Да. Он научил меня всему. Эта его власть над толпой! Боже! Он просто заразил меня собой, шестом, клубом. Он не боялся и позволял мне … он давал мне опыт. Стив вывернул передо мной Роя, разобрал по кускам и позволил самому собрать обратно. Он поднимал меня до равенства. Я терял голову, а он… он учил меня. Знал бы теперь для чего.

Энди запрокинул голову, словно старался избавиться от боли.

— Ты полюбил его?

— Стива? Нет. Хотя, в определенной степени да. Все было хорошо. Рой снимал фотографии для выставки, — Энди замолчал. Это были мгновения навалившейся грусти. — Мне никогда не увидеть, как пал ангел. Капли Дождя говорит, я сам заменил свою судьбу.

— Пал ангел? — переспросила Джен.

— Я был тем ангелом, который предпочел грех раю, и вот я здесь. Congratulations! Это было сумасшедшее падение.

— Он выгнал тебя?

— Лучше бы он меня убил. Я головокружительно рухнул с небес, но мне даже умереть не удалось. Откачали. И теперь я совсем смертен, совсем грешен и совсем одинок. Грустная история с окончанием больше, чем в двести пятьдесят тысяч. Вот так вот.

— Это же огромные деньги! Что же ты сделал?!

— Я разбил его аппаратуру, его идеальные отношения со Стивом и его доверие. Доверие мне уже не восстановить, отношения со Стивом может быть, а вот аппаратуру я возмещу.

— Бедный мальчик. Неужели он хочет так много?

— Не знаю, что хочет он, так решил я.

— Никогда не знаешь, что ждет за поворотом судьбы.

— За одним поворотом меня ждала ты, — так улыбнулся Энди, что Джен поняла, началась любовная игра.

Дженнифер обернулась простыней и пошла к окну. Энди знал, сейчас она закурит. Это всегда происходило после близости, хотя в другое время он никогда не видел ее курящей. Миссис Эдда держала между пальцев тонкий лаковый мундштук. Наверное, как у музы Роя. Парень всегда думал об этом. Вообще, Джен должна быть похожа на нее. Такие же рыжие волнистые волосы. Непослушные и капризные. Тонкое телосложение, как и описывал Маккена. Энди потянул простыню, но женщина удержала его руку.

— Я не льстил тебе. Поверь. Положи сюда, — мальчишка протянул открытую ладонь.

— Что?

— Свои комплексы. Ты же обижаешься, когда я не беру подарков. Так вот. Хочу такой подарок.

— Да, ну тебя!

— Нет, постой. Если бы ты была настолько безобразна, насколько считаешь, я бы не возвращался к тебе по два раза в неделю. Если честно, я мог бы заработать и больше, но это твое время. Только твое, и пока я здесь, оно останется твоим.

— Спасибо, — прошептала Дженни, позволяя простыне соскользнуть.

* Все, что я делаю, я делаю для них.

1 — сентябрь, последний месяц лета и года по летоисчислению навахо.

Часть 16. SILVER AND COPPER

16. SILVER COPPER.*

Маккена ушел в монастырь. Просто возвел его и растворился там. Наверное, он еще и постился, потому что не пил. Ну, почти. Полбутылки виски, разбавленного в широком временном пространстве и до детских пропорций колой, во всяком случае видимо на нем не отражались. Рой работал. Такое, ставшее за последнее время раритетным сочетание объекта и действия. Соскучившиеся по его безумным проектам рекламные агентства воспрянули духом, предложив работы лет на десять вперед. Стив волновался. Такое, ставшее навязчивым за последнее время сочетание объекта и действия. Лодка Роя опять проскочила фарватер, со всего размаха вылетев на противоположный берег. Кто-то словно перевернул песочные часы его жизни, и они, перечеркнув все, начали отсчитывать новый временной промежуток. Шона не покидало чувство, что еще немного, и произойдет что-то апокалиптическое, но ничего не происходило, если не считать того, что Рой все глубже и глубже уходил в себя. Казалось, он роет неизвестно куда подземный ход, засыпая при этом пути к отступлению. Ольга тоже волновалась. Рой не вылезал из студии, и понять, жив он или нет, можно было, лишь поднявшись туда. Правда, он уезжал на съемки, но после возвращался и вновь исчезал в разломе бермудского треугольника своей студии. Женщине приходилось носить еду наверх, а после уносить почти нетронутую, зато густо утыканную сигаретными окурками. Маккена жил в компьютере, еще больше отгородив себя от мира наушниками с плеера Энди. На все вопросы он отвечал невпопад, правда можно было разобрать, что он не желает слышать этот мир, поскольку не верит, что чего-то еще не слышал. Надо отметить, что конечные результаты превосходили все ожидания, и его банковский счет верно и без сбоев пополнялся. Роя это нисколько не волновало, как не волновало и то, что он вряд ли мог вспомнить, куда убил почти месяц. Он жил от ночи к ночи, потому что именно в это время занимался выставкой. Муза тоже страдала бессонницей, так что они мило совпадали по биоритмам. Муза была лирична, романтична и даже чуть заторможена. Она покачивала ногой, глядя в потолок и накручивая на пальчик локон. Ей, так же как и Рою не хотелось заниматься рекламой, и она старалась разродиться идеями, чтобы поскорее спихнуть работу. Маккена не спорил, полагаясь на ее профессиональное чутье, и оно, надо сказать, не подводило. Зато ночью муза преображалась. В ней откуда-то вспыхивала страсть, и она тут же заражала ею Роя. Так они и существовали в своем смешанном монастыре, довольствуясь обществом и предложениями друг друга.

— Давай, собирай чемоданы, — как-то вдруг и на ровном месте предложил Маккена. — Слетаем на залив.

— Как там погода? — ничуть не удивившись, поинтересовалась муза.

— Тебе не все равно?

— Дорогой мой, две большие разницы зонтик от дождя и от солнца.

— Возьми оба. Только, пожалуйста, не набирай с собой много вещей.

— Леди без гардероба не ездят.

— Ты мне голая больше нравишься, — не глядя в ее сторону, заметил Рой.

— Ты извращенец, милый. Тебе всегда все голое нравилось. Голая правда, голое тело, голые отношения…

— Ты не упомянула голых мужиков.

— Просто не успела.

— С этого и начинать надо было.

— Ну, извини.

— Голая правда, говоришь? Есть в этом смысл. Это исключает возможность соврать, потому что если ложь вскроется, реакция может быть непредсказуемой.

— Наверное, — вздохнула муза отрешенно.

Маккена оторвался от монитора и взглянул на нее. Она отвела взгляд, сделала над собой усилие, чтобы покраснеть, и начала оправдываться:

— Не смотри на меня так! Да, я скучаю по нему. И что с того? У меня тонкая душевная организация и… Ладно, опустим. Без него в твоем доме нет жизни.

— Послушай, ведь ты так не думала до того, как он появился?

— Ну и что? Тогда я этого не знала!

— А теперь знаешь?

— Также как и ты. Все, что ты делаешь — это фотографии на надгробной плите. Вроде бы и живой на них человек, да только поздно. На снимках он молчит, а мне так бы хотелось услышать, как он смеется. И целовался он классно. Знаешь, если бы я делала это с ним, после не смогла бы уже ни с кем.

— Вот я и не целуюсь. Ни с кем кроме Стива, да и с ним все реже. Что-то как-то не так. Не хватает чего-то. Не получается.

— Не можешь его простить?

— Его давно простил. Себя не могу. Теперь, оглядываясь, не могу понять, как я ничего не видел? Только сейчас вспоминаю, что всегда знал… чувствовал, что нас было трое. Не знаю, как это объяснить, но теперь в Стиве мне не хватает именно Энди.

— Думаю, он чувствует то же.

— Он винит себя за то, за что не должен.

— Не хочешь позвать его на залив?

— Нет. Мне надо побыть одному. Я начал уставать.

— Как ты думаешь, — спросила муза, продолжая размышлять о своем, — он вернется?

— Я бы не вернулся, — грустно признался Рой.

— Почему же ты не ищешь его?

— Нет смысла. Боюсь заставить его бежать еще дальше. Я и так