Читать книгу - "Некромантия. Задачи и упражнения - Мара Вересень"

Вдруг подумалось, комната маленькая, кровать становится только вдоль одной из боковых стен, и что если его кровать вот прямо за тонкой стенкой? Соседняя дверь скрипнула, я подпрыгнула на постели, уронила магфон и уставилась сама на себя. Напротив было большое круглое зеркало. Рванулась его закрывать, сдернув потертое покрывало.

Снова дверь, два шага и осторожный стук. Выронила покрывало, открыла и вздрогнула. В коридоре было темно, часть лица, та, на которой проступал привратный знак, была в тени, а остальное… Они так похожи… Втянула носом запах кофе и карамели и выдохнула. Мар…

Он посмотрел недоверчиво, словно прислушивался, а потом протянул цепочку с ключом и совой.

– Передавать через порог дурная примета. Войде… те?

– Я не верю в приметы, – взял мою руку, вложил обмотанные цепочкой кулоны в ладонь и пальцы сомкнул. Свои поверх моих. Я чуть подалась вперед и ногой уткнулась в порожек.

Он не торопился отпускать мои руки, а я не хотела, чтоб отпускал. Все что нас разделяло – выступающий над полом кусок дерева и…

– На что похож мой щит?

– На… кокон, скорлупу, стеклянную стенку… Все сразу. На балу перед пиком, мне показалось, что он разрушился, но… Нет, стал лишь прочнее. Но ты хотя бы видела меня. Злилась так отчаянно, так… красиво.

Я потянулась к его лицу и коснулась прячущейся в тени щеки. Знак не выступал над кожей, но я, даже не видя, чувствовала его под ладонью. Марек не отстранился, опустил ресницы, посмотрел на порожек, а потом бездной глаз – на меня. Будто в капкан поймал.

– Как вышло, что ты слышал меня на дороге, когда мы нашли не-мертвых.

Качнул головой и словно потерся о ладонь, улыбнулся кривовато.

– Инстинкты и инструкции – идеальное сочетание.

– Только Есмалу не говори, еще обрадуется…

Ближе… Тень отползла с лица. Взгляд не отпускает. Я – не отпускаю. Его рука на запястье, на сгибе локтя, перстень с изумрудом провернулся на пальце и царапнул покрывшуюся мурашками кожу. Ближе…

Хочешь – возьми.

Хочу… Мар, иди ко мне…

Все, что нас разделяет – выступающий над полом кусок дерева. Я достаточно делала шагов навстречу, я жду что и ты сделаешь шаг.

Он сделал.

Отступил назад. Рывком. Под кожей на лице проявились синим абрисы черепа, гневно полыхнул в глазнице огонь. Миг и пропало. Мои руки больше никто не держал.

– Спокойной ночи, Мика.

Голос – стылый осенний туман. Серый. Как обрывки паутинных нитей, что протянулись от моих пальцев к привратному знаку на его лице.

Грань пощекотала лопатки.

Бездна рассмеялась и обняла со спины, утешая. Те же руки, то же лицо – зеркало врать не станет. Или станет? У него длинные волосы и нет привратного знака. Он тоже пахнет теплым влажным камнем, спрятанным глубоко-глубоко под древним домом, у самых его корней. Но и только. Никакой карамели. Но можно закрыть глаза и представить. Или просто смотреть в зеркало, как такие же руки расстегивают пуговицы на рубашке и убирают повязку с груди.

Шрам был ужасен. Начинался как раз там, где заканчивалась привратная лента.

Бедняжка. Это легко исправить. Перейди в иную форму.

Легко. Чудовища, как это ни странно, не особенно любят сидеть в темноте, они тоже хотят внимания. Спекшиеся перья, ярко-синий зрачок, оборванные дымные ленты за спиной, расстегнутая до пупка рубашка. Часть живота тоже в перьях. Они тлеют по краю.

Иная форма пластична, просто вспомни, как было раньше. А я помогу.

Я прикрыла глаза и представила, что это другие пальцы касаются груди, рождая волну желания.

Только попроси, сокровище мое…

– Прошу. Иди лесом, Ясен.

Как скажешь, – рассмеялась бездна. – Отдохни. Ты устала.

Отступил назад и растаял. И дверь за грань сам прикрыл, как вежливый гость. Посмотрела в зеркало – там была только я. Обычная. Уже без шрама. Нацепила на привычное место цепочку с кулонами, схватила пакет с постельным бельем, рванула. Простыни оказались возмутительно красными и гладкими. Легла. И холодными. Дрожа, прижалась к стене.

Шорох.

Положила ладонь на шершавое дерево. Пусть так…

Нет, так – не хочу.

Порожек в его комнату я перешагнула в рубашке и простыне и даже не заметила. Свет-сфера едва тлела, и да – кровать стояла именно там, где я думала. Он не стелил постель, лег в одежде поверх покрывала. Ничего, у меня с собой как раз есть одна простыня.

Сел.

– Мика, что случилось?

Ничего, магистр Холин. Ничего не случилось. Пока. Что это за взгляд? Простыня на пол упала? Она такая скользкая, не удержать. Да и зачем она мне, если есть ваши колени, на них удобнее. И ваши волосы, они такие же гладкие. И ваши губы, они такие…

Он ответил. Жадно и зло, будто наказывал

– Это… ничего не значит… магистр Холин, – задыхаясь, проговорила я, отрываясь от его рта, торопливо расстегивая его рубашку и рывком сдергивая с плеч, – это ничего не… ниче…

Его руки горячим вверх по животу, груди… Ближе… О, тьма! Зачем на вас столько одежды, магистр Холин. На мне вот нет ничего, только рубашка. Была

– Это ничего не…

– Ничего… не значит, конечно… я помню, – рычит угрожающе и поддается так сладко. А потом – рывком на постель.

Теперь правильно, никакой одежды, к демонам одежду, кто вообще ее придумал…

Придавил тяжелым телом. Пульс – один на двоих…

Поцелуи тоже злые, колючие, как расколотая карамель… Еще… Мой…

Сгреб мои волосы, потянул, заставив запрокинуть голову, впился губами… зубами в бьющуюся под кожей жилку.

– Это просто… ветер… – шепчу, – просто….

– Ветер в ладонях… это я тоже помню…

Прижал рот ладонью, лишая возможности вдохнуть, а вторая… там, где бьется пульс… Я приподнялась, потому что…

– Впусти меня. – Он. Шепотом. – Моя…

Я – навстречу… Еще… Мой…

Океан тьмы с синими искрами.

Мар… Я тебя…

Во мне достаточно света, я пришла за тьмой. Пришла, чтобы взять.

А потом сытым урчащим зверем, лежать у него на груди, укрытая той самой, принесенной с собой простыней, и засыпать, слушая, как бьется его сердце под привратным знаком, как горячая рука обнимает поперек, удерживая от падения.

Ну надо же, – хохотнула бездна у меня в голове и будто пощекотала мои голые лопатки. – Ты с ним была или меня представляла? Больше не стану оставлять тебя в