Читать книгу - "Вера, Надежда, Виктория - Иосиф Гольман"

Стрелял Ефим Аркадьевич, причем пока в потолок. Хотя на его лице легко читалась возможность стрельбы и по другим целям.

Драка мгновенно прекратилась, по-серьезному так и не начавшись, – «Сайга» выглядит как маленький автомат Калашникова, у которого она и позаимствовала основные узлы механизма, кроме возможности стрельбы очередями.

В кафе стало очень тихо, только порохом воняло, как в тире.

– Лицом к стене, руки за голову, – очень спокойно сказал профессор.

Приклад был прижат к плечу, палец – на спусковом крючке.

– Здесь еще восемь пуль, – после паузы добавил Береславский.

Авторитеты молча – и, возможно, привычно – выстроились вдоль бревенчатой стены, заложив ладони за головы.

– Борис, посмотри, что у них при себе. Начни с крайних. Только не перекрывай их, – дал указание Ефим. – Ванечка, а ты посмотри их сумки.

– Мужик, не борзей, – сказал кавказец, стоявший в центре. – Ты ж не будешь шмалять за танцы-шманцы?

Снова прогрохотал выстрел, пуля разбила декоративную тарелку прямо над головой кавказца, осыпав его осколками.

– Осталось семь пуль, – объявил профессор. – Больше – никаких предупреждений. Сразу в тело.

Оппоненты надолго – и наглухо – замолчали.

Ванечка вернулся от столика непрошеных гостей с двумя травматами – очень опасной четырехзарядной «Осой» и малокалиберной полуигрушкой-пневматикой, выполненной в виде немецкого маленького «вальтера». А еще с двумя мастерски выполненными финками: отличная сталь лезвий и великолепные наборные костяные ручки.

Бориска выгреб из обысканных бандюков еще один травмат – переделанный на Вятско-полянском заводе из настоящего «ТТ» резинострел «Лидер». И еще один нож. Пистолет – у кавказца, нож – у самого пожилого урки.

Ефим передал «Осу» Бориске, а «Сайгу» – Ванечке: последний так естественно и уверенно взял в руки оружие, что профессор был спокоен за дальнейшее развитие событий. А сам Береславский внимательно изучил отобранный резинострел.

– А он обратно переделан, – с интересом произнес профессор. – Даже ствол с нарезами.

– Не может быть! – крикнул, предусмотрительно не оборачиваясь, явно встревоженный кавказец. – Я в магазине покупал.

– Может, и так, – охотно согласился Береславский. – Вот я сейчас тебе в жопу стрельну, и проверим.

Наталью передернуло от слова «жопа» – они всегда спорили с профессором о применимости не вполне литературных слов в интеллигентной среде. Вичку же и остальных членов экипажа такое просторечие никак не напрягло.

Напрягся только кавказец.

– За что? – взмолился он. – Мы же ничего не сделали.

– Не успели сделать, – вставила свои пять копеек мстительная Вичка. Она была явно не против пробного выстрела в задницу так напугавшего ее бандюка.

– Ладно, заканчиваем мероприятие, – распорядился Ефим. – Игорь и дамы – в машину.

Он передал ключ Наталье.

– Включи двигатель, отгони за угол, – Ефим рукой показал, какой угол – в стене, за которым не было окон, – пересядь на свое сиденье и жди нас.

Наталья покорно двинулась к выходу: она, обладавшая довольно сильным характером, никогда не перечила супругу в жизненно важных ситуациях.

Женщины и Игумнов уселись в автобус. Наталья отогнала его за глухую стену кафе.

Через несколько минут вышли и сели на свои места остальные мужчины.

За все время событий по пустынной дорожке к бревенчатому кафе не подъехал ни один автомобиль. Хотя мимо изредка проезжали.

– Что вы с ними сделали? – поинтересовалась неугомонная Вичка.

– Всех замочили, – угрюмо отозвался профессор. – Не оставлять же свидетелей.

В салоне на некоторое время повисла тишина, пока Ванечка не расхохотался:

– Вот же легковерные дамы! Забрали у них оружие, расплатились с обслугой и уехали.

Борщев не стал описывать, как они изъяли диск из компа, который в подсобке писал в архив картинку с камер наружного и внутреннего наблюдения. А также про зуботычину, которую он честно вернул одному из молодых бандюков.

А Ефим промолчал про хороший пинок самому пожилому – а то получалось, что главарь вышел без последствий. И про то, что в его внутреннем нагрудном кармане лежали две высокохудожественные бандитские финки.

Профессор вежливо спросил, не будут ли они возражать, если он заберет их в качестве компенсации за испорченный вечер. Бандиты не возражали.

– А они за нами не погонятся? – опасливо спросила Наталья.

– Не думаю, – ответил Береславский. – Не тот уровень. И шины я их «Кайрону» пробил. Кроме того, в городе нас прикроют. – У него имелся телефон псковского милицейского дядьки, полученный от друга-генерала.

– Может, обратно – все-таки по Ленинградке? – спросила прагматичная Надежда. – Не хотелось бы их снова встретить.

– Не возражаю, – согласился Ефим.

Лишних приключений никому не нужно. Лишь теперь, когда все кончилось, он почувствовал, что его руки предательски подрагивают. Тяжкое это для нормальных людей дело – держать на прицеле человека и понимать, что, если понадобится, ты в него выстрелишь.

На ближайшем мосту они тормознули и побросали в реку отобранное оружие.

Кроме ножей – у Ефима не хватило силы воли с ними расстаться.

Потом остановились на бензоколонке, и Береславский в первый раз за поездку уступил руль – он так и не успокоился до конца после стычки. А рисковать пассажирами было ни к чему.

Наталья с удовольствием села за руль, и автобусик резво побежал в сторону совсем уже недалекого Пскова.