Читать книгу - "Проблеск небес - Барбара Доусон Смит"

Пока миссис Лорена Сноу болтала, Берк с трудом заставлял себя спокойно сидеть в бархатном кресле. От камина в парадной гостиной шли волны удушливого жара. Он и раньше встречал женщин, подобных Лорене Сноу, честолюбивых, настойчивых, рассыпавшихся в похвалах перед более знатными членами общества и восхваляющих собственные добродетели перед теми, кто из вежливости выслушивал их.

Она сидела на диване как наседка. На ней было шелковое платье цвета лаванды, а на плечах золотистая расшитая шаль. Голубые глаза и чистая кожа говорили о том, что когда-то она была красавицей. Но теперь черты ее лица расплылись. В этом было что-то грубое, отталкивающе. Возможно, вульгарность, оттого что слишком много бриллиантов сверкало в ее ушах и на шее, или от ее кокетливых ужимок, когда она наклонялась вперед, выпячивая груди. Невероятно, что такая себялюбивая, пролезшая в общество особа произвела на свет такого приятного сына, как Альфред.

При воспоминании о друге сердце Берка наполнилось печалью. Он проклинал себя за бесполезную сентиментальность. Весь год его терзали горькие сожаления, и он не мог избавиться от них.

Всем сердцем он желал хотя бы на мгновение вернуть ту страшную минуту на поле сражения. Но прошлого не изменить. Оставалось только надеяться, что когда-нибудь он искупит свои ошибки.

За этим он и приехал сюда. Гришем хотел нанести короткий визит, чтобы выразить сочувствие, избавить себя от странного наваждения, каким стала хорошенькая вдова Сноу, убедиться, что с ней все в порядке, и затем уехать свободным человеком.

Вместо этого он повел себя как последний идиот.

Берк уже не видел пламени камина. Перед его глазами была лужайка, ружье, нацеленное на Кэтрин Сноу. Он снова ощутил охвативший его ужас, сознание своего бессилия, страх.

Он снова опоздал!

Он снова переживал происшедшее. В панике мчался галопом, ощущал толчок, когда бросился на нападавшего на нее человека. И невыразимое потрясение, которое испытал, услышав за спиной ее голос.

Тот самый голос, который звал, когда его ранили под Ватерлоо. Звавший Берка обратно на землю, манивший назад от сияющего света.

«Не покидай меня! Пожалуйста, не покидай меня!»

А потом там, на грязной лужайке, он чуть не сошел с ума от другого потрясения. Он увидел перед собой лицо, которое весь год преследовало его во сне и наяву…

– …А вы как думаете, милорд?

Гришем пришел в себя. Сложив на коленях руки, Лорена Сноу смотрела на гостя, ожидая ответа. Он и понятия не имел, о чем она спросила. Но граф наградил хозяйку дома самой обаятельной улыбкой.

– Простите. Я замечтался.

– Ах, это я виновата – утомляю вас своей болтовней, а вы, должно быть, устали от путешествия. Я только хотела узнать, как долго вы собираетесь пробыть в Йоркшире.

Один взгляд на Кэтрин Сноу, и его намерения в корне изменились.

– По крайней мере неделю, – сказал он, мгновенно отказавшись от своих планов. – Возможно, и дольше.

– Замечательно! Пожалуйста, позвольте мне пригласить вас пожить у нас в доме.

– Вы очень добры. Но мне не хотелось бы причинять вам беспокойство.

– Глупости! Никакого беспокойства, совсем никакого. Мой дорогой Фредди хотел бы, чтобы вы остались. Он был таким милым мальчиком, таким добрым к друзьям и своей семье. – Лорена приложила к глазам носовой платок с черной каемкой. – Посмотрите на меня. Разговор о сыне превратил меня в садовую лейку. Уж вы простите.

Ее горе тронуло Берка.

– Здесь нечего прощать, – серьезно ответил он. – Альфред был прекрасным человеком и героем Ватерлоо. Я бы отдал свою жизнь, чтобы вернуть его.

– Вы должны понять материнские чувства и уделить время для наших общих воспоминаний, – сказала Лорена, шмыгая носом: – Так вы говорите, что примете мое приглашение?

«Остаться под одной крышей с Кэтрин?»

– С удовольствием.

Лицо Лорены сморщилось от радостной улыбки. Взглянув на дверь, она поднялась с дивана.

– Вот и они наконец! Две мои дорогие дочурки.

Три женщины вошли в комнату, и Берк встал. Позади, около резных дубовых дверей, ведущих в холл, застыла Кэтрин Сноу, темный и хрупкий соловей позади яркого оперения двух золовок.

В отличие от них она не сменила платья. Черный бомбазин придавал бледность ее лицу, плоеный чепчик скрывал густые волосы. Но красота Кэтрин затмевала других дам. Она казалась ангелом, от изящного изгиба нижней губы до чистой линии профиля. Слишком большая шаль не могла скрыть восхитительную форму груди и женственность талии. Берк напомнил себе, что он здесь для того, чтобы выполнить свою клятву. Но его тело мыслило иначе, оно требовало другого.

И неудивительно, что Альфред никогда не привозил Кэтрин в Лондон. Замужем или нет, она бы вызвала настоящую бурю среди джентльменов, жаждущих добиться ее милостей.

Берка поразили ее потухшие янтарные глаза. Ни одной искорки. Пылкая женщина, угрожавшая застрелить его, исчезла. Сейчас она, опустив глаза, смотрела на персидский ковер, покрывавший пол.

Лорена Сноу подвела дочерей к Берку:

– Милорд, это мисс Присцилла и мисс Пруденс.

– Добрый день, милорд, – прощебетали они.

Лорена тайком сделала им знак, и обе девицы присели в глубоком реверансе. Не будучи красавицами, они были вполне презентабельны. В Лондоне они могли бы даже пользоваться большим успехом благодаря своему сходству и выражению невинности на свежих личиках. Приседая, они походили на пару ухоженных фазанов – Пруденс в красновато-оранжевом наряде, а Присцилла в зеленовато-золотом. Или наоборот?

Берка это не интересовало. Когда он должным образом целовал молочно-белую руку каждой из близнецов, его внимание было устремлено на Кэтрин, остававшуюся у дверей.

– Как редко встречаешь даже одну такую грацию и элегантность, – привычно говорил он. – А две сразу – это потрясающе.

Девицы переглянулись и хихикнули, тряхнув светлыми волосами, оттенявшими их безупречную кожу.

– Чай принести сейчас, мадам? – спросила Кэтрин.

Лорена кивнула:

– Спасибо.

Берк предвкушал возможность поговорить с Кэтрин, и теперь, не веря своим глазам, смотрел, как она собирается уйти. Ее отсылали как горничную. Это, в том числе, и непривлекательная одежда, создавало мрачную картину. Лорена с дочерьми смотрела на Кэтрин как на свою служанку.

– Прошу прощения, мадам, – с коротким поклоном сказал Гришем хозяйке.

– Но, милорд…

– Подождите.

Он торопливо вышел из комнаты и догнал Кэтрин в дальнем коридоре. Несмотря на хрупкость ее фигуры, он почувствовал твердые мускулы ее предплечья. И впервые заметил ее огрубевшие и покрасневшие руки.