Читать книгу - "Нежная соперница - Шэрон Уэттерли"

Лифт доставил их на седьмой этаж, и Дженни с его помощью дошла по коридору до двери с номером 727.

— Ну вот я и дома, — провозгласила она, копаясь в злополучной сумочке в поисках ключа. — Извини, я пригласила бы тебя выпить, но у меня жуткий беспорядок. Может, как-нибудь в другой раз? Я твоя должница.

— Как насчет завтрашнего вечера? — тут же ухватился за возможность Мартин. — Поужинаем вместе? Если, конечно, ты свободна… То есть если завтра у тебя свободный вечер.

— Я совершенно свободна и завтра вечером, и вообще всегда. — Ярко-синие глаза взглянули на Шеффилда серьезно и даже немного строго — Дженни заметила его оговорку. — Поэтому с удовольствием поужинаю с тобой.

Она наконец-то нашла ключи и, открыв замок, с неуловимым изяществом повернулась к Мартину. Девушка грациозно приподнялась на цыпочки, и ее сочные губки легко «мазнули» его по щеке, как бы случайно прикоснувшись и к углу рта.

— Спокойной ночи. — Она скользнула в приоткрытую дверь. — Надеюсь увидеть тебя завтра в баре на углу в семь вечера. Пожалуйста, не опаздывай — я ненавижу ждать!

Дверь закрылась с мягким щелчком, который привел Мартина в чувство. Он встряхнулся и отправился прочь от заветной квартиры. Шеффилд казался себе заурядным мальчишкой, которому внезапно без всяких видимых причин назначила свидание первая красавица школы. Это ощущение было для него новым — Мартин сам привык чувствовать себя лидером, снисходящим до окружающих красоток. Но Дженни была не такой, как все — он понял это сразу, как только увидел ее.

На следующее утро он проснулся с мыслью, что надо срочно писать сценарий, который можно будет «сыграть» с Дженнифер. Но, к своему ужасу, Мартин вдруг понял: он не может сочинить ни строчки. Картины в его воображении сменялись одна другой, но в каждой из них они с Дженни выступали в столь разных ипостасях, что он буквально терялся в этом калейдоскопе. Сценарий «не писался» и на работе, когда он снова сидел на съемочной площадке. Все его мысли были заняты предстоящим свиданием, которое, похоже, грозило стать самым непредсказуемым событием в его жизни — Мартин уже почти разучился общаться с девушками без заранее расписанных движений и фраз. Дженни все они не подходили, и он раз за разом отбрасывал придуманные сюжеты. Она была достойна самых лучших сцен, а Шеффилд, как назло, слишком увлекся ею, чтобы написать хоть что-нибудь стоящее…

— Снято! — крикнул Роберт и повернулся к Мартину: — По-моему, сцена удалась блестяще! — В его голосе слышался вызов.

— Раз ты так считаешь, то да, — с отсутствующим видом отозвался Шеффилд.

Он мельком бросил взгляд на потеющих под софитами актеров, только что вылезших из постели после очередного акта любви, и поднялся из кресла.

— Если что, я буду у себя в кабинете. У меня много дел.

Роберт Стерн был так ошарашен, что Мартин едва не рассмеялся. Еще бы: на его памяти это был первый случай, когда ведущий сценарист студии «D&S» уходил со съемочной площадки, не закончив работу. Не говоря уже о том, что и одобрял сцену с первого раза он чрезвычайно редко. Ну а такого, чтобы он согласился лично со Стерном, не было еще никогда. «Надо вколоть Бобу что-нибудь успокоительное, чтобы он не умер от счастья…» — услышал Мартин приглушенное бормотание одного из операторов, но не обратил на это ни малейшего внимания.

Войдя в свой кабинет, он поморщился: здесь еще витал запах духов вчерашней подружки — кажется, ассистентки гримера. Уборщица не потрудилась открыть окна — и аромат, еще вчера приятно щекотавший ноздри, сегодня казался Мартину удушливым и слишком тяжелым. Рабочий день вчера закончился рано, и, удовлетворившись снятой сценой лесбийской любви, Шеффилд приволок к себе эту хихикающую дылду. При воспоминании его передернуло. Сразу после этого «свидания» он и уехал домой, а там встретил Дженни. Похоже, теперь вся его жизнь будет делиться на периоды «до» и «после» знакомства с ней. Во всяком случае, Мартин надеялся на это.

Он распахнул окно, несколько раз глубоко вдохнул и включил компьютер. Потом немного покачался в кресле, лениво пощелкал по клавишам, побродив по Интернету, почитал собственные сценарии. Сегодняшняя сцена «свидание в баре» должна была стать исключительной, бесподобной, но ему в голову не приходило ничего подходящего. Мартин пытался заставить себя работать, но тщетно. Словно все идеи разом выветрились, оставив в мыслях только предвкушение скорой встречи…

Больше всего он боялся, что Дженнифер не придет, но она была в баре в назначенное время — такая же сияющая и красивая, как и накануне. Они заняли столик подальше от барной стойки и песенного автомата, чтобы никакой шум не мог им помешать, и погрузились в беседу, словно и не прерывали ее вчера вечером.

Если бы через несколько дней кто-нибудь спросил Мартина, что он ел и пил тогда, он нипочем не вспомнил бы. Зато жизнь Дженни стала известна ему в мельчайших подробностях. Он с удовольствием расспрашивал ее о детстве, юности, обучении в университете. Дженнифер Вурц оказалась дипломированным бухгалтером и работала на несколько компаний, в том числе на известное в Лос-Анджелесе адвокатское бюро «Джарвис, Джарвис и Полистер».

— Один мой друг у них консультируется, — вставил Мартин, и ему почудилось, что Дженни на секунду растерялась, но тут же взяла себя в руки.

— Вряд ли я с ним встречалась — я занимаюсь только бухгалтерией…

Она обожала своих родных, и, судя по рассказам, они были очень дружны. Ее отчим Дэвид владел автозаправочным комплексом, но у него хватало времени и на семью, от которой он не отделял и падчерицу. Они часто ходили все вместе на концерты, ездили на курорты, причем предпочитали горнолыжные. По описаниям Дженнифер, Дэвид был прекрасным спортсменом и приучил их всех к спорту. А в последнее время Дженни стала вынужденным «прекрасным примером» для младшей сестрички Моники.

— Представляешь, она в следующем году заканчивает школу, — делилась Дженнифер, помешивал ложечкой свой кофе. — А сейчас умудрилась познакомиться с тусовкой каких-то «оторванных» байкеров и вместо учебы целыми сутками носится по городу!

— Ну а ты что можешь с этим поделать? — недоверчиво усмехнулся Мартин, хорошо помнивший собственные предвыпускной и выпускной годы, когда главным было не учиться, а произвести впечатление на окружающих.

— О, мама и Дэвид выбрали меня на роль идеальной старшей сестры, — засмеялась Дженни, взмахнув пушистыми ресницами. — Для Моники я всегда была авторитетом, и теперь мне приходится регулярно проводин» с ней воспитательные беседы. После каждой из них она успокаивается примерно на неделю, но потом все начинается сначала. Хотя родители постоянно бомбардируют ее историями о том, какой я была послушной девочкой и как замечательно вела себя в выпускном классе.

— Правдивыми историями, я надеюсь? — прищурился Мартин.

— Конечно да, — лукаво улыбнулась Дженни и кокетливо отвела взгляд. — Хотя, узнай мама с Дэйвом, какие у меня планы на сегодняшнюю ночь, они поостереглись бы так часто приводить меня в пример Монике.