Читать книгу - "Ангелы - Мэриан Кайз"

– Извини! – воскликнула я в ужасе от собственного поведения.

Я вернулась к остальным, схватила пиджак со стула и ушла, не прощаясь. Из дальнего угла комнаты за моими телодвижениями наблюдала Френсис. О чем она думает, было непонятно.

Когда я вернулась домой, Гарв ждал меня по стойке смирно, как взволнованный папаша. Он пытался что-то мне говорить, но я заплетающимся языком сказала, что хочу спать, и, пошатываясь, поковыляла в спальню. Гарв шел за мной по пятам. Я срывала с себя одежду и кидала ее прямо на пол, потом залезла в кровать и завернулась в простыню.

– Попей водички.

Я услышала звон. Это Гарв поставил стакан на тумбочку рядом с моей кроватью. Я проигнорировала его с его водой, но перед тем, как провалиться в спасительный сон и забыться, вспомнила, что не сняла контактные линзы. Слишком усталая и пьяная, чтобы встать и пойти в ванную, я сняла линзы и кинула их в стакан около кровати, пообещав, что завтра утром хорошенько почищу их в растворе.

Но пришло утро. Язык от сухости прилип к нёбу. Автоматически я протянула руку за стаканом и залпом выпила воду. И только когда последняя капля попала мне в горло, я вспомнила. Мои линзы. Я их выпила. Снова. Третий раз за полтора месяца. Конечно, это линзы ежемесячной замены, но тем не менее.

И на следующий день, как назло, я потеряла работу.

Нет, меня не увольняли в прямом смысле слова. Просто не продлили контракт. Он заключался на полгода, и с тех пор, как я вернулась в Дублин из Чикаго, его продляли уже пять раз. И я думала, что очередное продление не более чем формальность.

– Когда ты начала здесь работать, – сказала Френсис, – то произвела благоприятное впечатление. Ты много работала. На тебя можно было положиться.

Я кивнула. Это было сказано про меня. В лучшие времена.

– Но за последние месяцев шесть твое отношение к работе и к своим обязанностям резко изменилось. В худшую сторону. Ты часто опаздываешь. И рано уходишь…

Я слушала ее, испытывая нечто сродни удивлению. Разумеется, я знала, что у меня не все в порядке, но думала, что все это происходит только в моей душе. И что у меня прекрасно получается сохранять хорошую мину и убеждать окружающих в том, что я работаю как обычно.

– Тебя, очевидно, что-то гложет. Ты даже брала больничный на десять дней.

Я могла бы вскочить на ноги и произнести речь. Рассказать этой сучке Френсис, почему это я так расстроена и где пробыла десять дней, пока сидела на больничном. Но вместо этого я продолжала молчать с непроницаемым лицом. Это только мое дело, и больше ничье. Парадоксально. Я думала, она заметит, что последние месяцы со мной что-то неладно, примет мое состояние во внимание. Да уж, похоже, я была о ней слишком хорошего мнения.

– Нам нужны сотрудники, которых интересует их работа…

Я открыла было рот возразить, что меня очень даже интересует моя работа, но тут, к своему удивлению, поняла, что вообще-то мне наплевать.

– …И мы с величайшим сожалением вынуждены объявить, что не можем продлить твой контракт на работу в нашей компании.

Да, последний раз меня выгоняли с работы много лет назад. Это случилось, когда мне было семнадцать, я присматривала тогда за соседскими детьми. Я тайком пригласила своего бойфренда, когда детки пошли спать. Никого из взрослых в доме не было, и это было слишком сильное искушение. Но кошмарный сынок моих соседей, которого они весьма кстати назвали Дамианом, как маленького Антихриста из фильма «Омен», увидел, как я провожаю своего парня. Никогда не забуду: Дамиан стоит на верхней ступеньке лестницы, на его лице застыло злорадное выражение, а в моей голове сама по себе заиграла музыка из рекламы «Олд спайс»: «Ты попалась, это просто кла-а-асс!» Больше я за соседскими детьми не присматривала. Честно сказать, это можно было назвать облегчением.

Но с тех пор меня ни разу не увольняли. Я – отличный работник. Ну, не настолько отличный, чтобы мне грозило звание Лучшего сотрудника месяца, но на меня можно было положиться, и я приносила пользу компании.

– Вы хотите, чтобы я ушла? – тихо спросила я.

– Да.

– Когда?

– Лучше прямо сейчас.

Как ни странно, именно из-за потери работы я наконец-то решилась уйти от Гарва. Сама не понимаю почему. Потому что, знаете ли, уйти от кого-то непросто. По крайней мере, в реальной жизни. Во всяких там романах разрыв происходит резко, без сентиментальности. Всем все ясно. Если ты понимаешь, что у вас нет будущего, то, разумеется, ты его бросаешь. Проще пареной репы. А уж если он завел роман на стороне, то ты будешь полной идиоткой, если останешься, так? Но в действительности многие вещи работают против вашего разрыва, держат вас вместе. И ты можешь думать: «Итак, кажется, мы больше не счастливы вместе, но у меня такие отличные отношения с его сестрой, его любят мои друзья, наши жизни слишком переплелись, мы не можем просто вычеркнуть друг друга из жизни». И это наш дом. Видите эти люпины в садике? Это я их посадила. Ну, не в смысле «посадила». На самом деле я не втыкала рассаду в землю, это сделал сердитый старикашка по имени Майкл, но процессом руководила я.

Да, уйти от кого-то – это не хухры-мухры. Я теряла сразу многих людей, да что там, нужно было проститься со всей прежней жизнью.

Потеря работы произвела эффект пускового механизма. Я убедилась, что все разваливается. Стоит открыть дверь одному несчастью, как жди все новых катастроф, без конца и без края. И у меня было ощущение, что мне ничего не остается, кроме как продолжать в том же духе. Выгнали с работы? Почему бы не взять быка за рога и не распрощаться и со своим браком? За последние месяцы я пережила столько сокрушительных ударов, так что мое замужество уже почило в бозе, просто мы до сих пор не назвали вещи своими именами.

Когда Гарв вернулся с работы, я предпринимала жалкие попытки запаковать свои вещи. Не понимаю, как кому-то удается поздно ночью спешно переехать из своего дома. У большинства людей (если они такие, как я) накапливается до фига всякой всячины.

Гарв стоял и смотрел на меня. Именно так я себе все и представляла.

Казалось, он удивлен. А может, и нет.

– Что происходит?

Ага, это сигнал к моей реплике, которая часто звучит из уст героинь в книгах и фильмах. «Я ухожу от тебя. Между нами все кончено». Вместо этого я смутилась и пробормотала:

– Думаю, мне лучше уйти. Мы уже сделали все, что могли…

– Да. – Он сглотнул. – Правда.

Он кивнул. Это самое ужасное. Этот кивок означал мою отставку. Он согласился со мной.

– Я сегодня потеряла работу.

– Господи. Что произошло?

– Я была рассеяна. И позволила себе пробыть на больничном целых десять дней.

– Уроды.

– Да уж, – вздохнула я. – Так что в этом месяце я не смогу внести свою долю в погашение кредита за дом. Но отдам тебе деньги из тех, что были запланированы на покупку всяких милых дамских штучек.