Читать книгу - "Больше чем блондинка - Кэтлин Флинн-Хью"

– Ух ты, Нью-Йорк!.. – проговорила я.

Мама кивнула. Так совершенно неожиданно изменилась моя жизнь.

Урсула была единственной моей знакомой в Нью-Йорке. Она нянчила нас с Мелоди и за чисто символическую плату помогала Дорин, когда та только открыла салон. Я считала ее второй мамой, но, когда мне исполнилось десять, она разбила мне сердце, уехав из Википими в Бостон, чтобы поступить на двухгодичные курсы секретарей.

Готовясь к поездке, я лихорадочно листала журналы, выписывая названия модных шоу, дискотек и бутиков. А потом мы с мамой поехали в супермаркет. В том возрасте я уже неплохо разбиралась в ценах, поэтому сразу направилась в отдел распродаж. Там среди безразмерных кашемировых джемперов и клетчатых жакетов я увидела это чудо – брючный костюм из красной кожи. Первоначально он стоил шестьсот долларов, а сейчас уценен до ста. На одну вещь в нашей семье столько не тратили, поэтому я зажмурилась, пытаясь не поддаваться соблазну. Увидев мое лицо, мама тут же сняла костюм с кронштейна.

– Иди примерь!

– Он слишком дорогой…

– Да, но молодой бываешь лишь однажды, – мечтательно проговорила Дорин.

Закрывшись в примерочной, я быстро сняла водолазку и юбку с запахом. Кожаный костюм сидел словно перчатка, мгновенно превратив меня из нью-хэмпширской школьницы в суперсовременную девушку, которой не стыдно танцевать в шоу Майкла Джексона.

– Берем! – решительно сказала Дорин, глядя на мое отражение в большом зеркале.

– Но как же… – пыталась возражать я, не в силах поверить, что костюм может стать моим. Деньги маме достаются ой как непросто, но в красной коже я чувствовала себя не девчонкой, а женщиной.

– Никаких «но»! – отрезала мама. – Это подарок на день рождения.

– Ты же подарила мне поездку!

– Ну и что! Хочу, чтобы у тебя был этот костюм…

В автобус я села в новом обличье: костюм, а под ним тонкий джемпер цвета лаванды. Из косметики лавандовые тени и прозрачный блеск для губ: во всех журналах пишут, что, накладывая макияж, нужно делать акцент либо на глаза, либо на губы, иначе станешь похожей на индейца в боевой раскраске.

Ловя насмешливые взгляды попутчиков, я старалась не тушеваться. Пусть смотрят, что мне до них! Конечно, в стае серых воробьев я кажусь яркой экзотической колибри. Но в конце концов, почти все знаменитости вышли из провинции, где их никто не понимал.

Гордо подняв голову, я сняла темные очки и стала играть в кинозвезду. Конечно, звезды не ездят на грязных автобусах, да еще с пересадкой в Коннектикуте…

По расписанию мы приезжали в Нью-Йорк в пять вечера. Я сидела в самом хвосте, потому что место у окна осталось только в последнем ряду. Близость биотуалета поначалу не смутила, а потом стало нечем дышать. Но вот автобус свернул на мост Джорджа Вашингтона. Боже, он даже красивее, чем на фотографиях! Мы направляемся на юг, в Манхэттен. Коламбус-авеню, Кемроуд-стрит и… я раскрыла рот от удивления. Дома с заколоченными окнами, разбитые витрины магазинов, пустынные улицы… И это Нью-Йорк?

Петляя по безликим переулкам, автобус приближался к автовокзалу. Сейчас я уже не удивляюсь, что многим впервые приехавшим в Нью-Йорк хочется бежать обратно в свое захолустье. Портовый район, куда приезжают автобусы из близлежащих штатов, был и остается огромной свалкой. Запах там похуже, чем в биотуалете! Но разве об этом я думала в шестнадцать лет?

Нет, конечно!

На платформе ждала Урсула. Крупная, крепко сбитая, с копной каштановых кудрей, она выделялась среди толпы. Как всегда, на высоких каблуках, кроссовки она не признавала.

– Джорджия! – замахала руками Урсула. – Я здесь!

Повесив рюкзачок на плечо, я направилась к ней. Отчего-то стало неловко: мнение Урсулы мне далеко не безразлично. Еще бы, настоящая богиня городского шика!

– Дай на тебя взглянуть! – загудела она. Голос у нее низкий, грудной. – Боже, какая ты красавица! – В слове «красавица» слышалось как минимум четыре раскатистых «р». Урсула сжала меня в объятиях, и я вдохнула аромат ее духов, который тотчас узнала. Это же «Амор-Амор» от Кашарель! Я уже несколько месяцев смотрю на их кроваво-красные бутылочки, а умирая со скуки на математике, повторяю: «Амор-Амор, Амор-Амор»…

Словно звезды по ковровой дорожке Каннского фестиваля, мы зашагали по грязному терминалу. Большие круглые часы показывали полшестого – на улицах уже начали образовываться пробки. Я оглядывалась по сторонам, жадно впитывая все увиденное: на углу Восьмой авеню продают горячие рогалики, крупная женщина-полицейский ловко управляет потоком транспорта и то и дело свистит в свисток…

– Тебе пришлось отпроситься с работы? – обеспокоенно спросила я.

– Всего на несколько минут, – Урсула повела меня в метро, – а шеф поднял настоящую бурю. Старый маразматик! Можно подумать, ключи от хранилища денег просила!

Моя бывшая нянька работала в манхэттенском отделении банка. Я-то наивно считала ее банкиршей, а она, оказывается, кассир, целый день принимает коммунальные платежи от раздраженных долгим ожиданием людей. Ей ведь всего двадцать восемь, а она будто на сто лет меня старше.

К станции подъехал поезд – расплывчатое серо-бежевое пятно. Урсула толкнула меня к раздвигающимся дверям и быстро вошла сама. В вагоне пахло жареным луком, потом и свежими газетами. Целую минуту я боролась с дурнотой. Столько незнакомых, никто не смотрит в глаза и не улыбается. В Википими все совсем иначе…

– Шикарная вещь! – проговорила Урсула, осторожно касаясь рукава моего пиджака.

– Мама купила на распродаже.

– Неужели Дорин раскошелилась? – изогнула бровь Урсула.

Я кивнула.

– Детка, знаешь, куда мы пойдем завтра?

Я смотрела на нее во все глаза: изящные сережки с горным хрусталем, католический крест на цепочке.

– В бутик «Фиоруччи».

– О черт! – Я испуганно заткнула рот рукой. Одно-единственное слово «Фиоруччи», и моих страхов как не бывало. Именно там покупают джинсы Корнелия Гест и большинство моделей… Вот он, настоящий Нью-Йорк!

* * *

В ту ночь я почти не спала. Перед глазами плясал бутик «Фиоруччи», вернее, виденные в глянцевых журналах фотографии. «Фи-о-руч-чи» – само слово какое-то сексуальное, космополитическое, таинственное. Я привезла с собой все деньги, заработанные за год мытья полов в салоне «У Дорин», – двести восемьдесят шесть долларов. Вообще-то копила на обучение на парикмахерских курсах, но раз мама не пускает, зачем откладывать? Думать о будущем, конечно, хорошо, однако… Я молода, красива, приехала в Нью-Йорк и хочу обновить гардероб.

Утро выдалось ясным, и однокомнатная квартирка Урсулы купалась в солнечных лучах. Подержанная мебель, даже разбитая софа, на которой спала я, казалась элегантной, словно стояла в отеле «Ритц».