Читать книгу - "Невеста по контракту - Джулия Тиммон"

— Да уж, лучше пусть будет дольше, но безопаснее.

Вбегаю в комнату и бросаю роман Браунинга на первый попавшийся предмет — кушетку у окна. С работой я разобраться успею, а столь редкой возможности отвлечься от дум про Маркуса — хотя бы притвориться, что я о нем не помню, — в ближайшие дни может больше не выдаться.

Наспех поправляю перед зеркалом волосы, окидываю беглым взглядом весь свой вид и киваю. Сойдет. Обольщать Нейла Барлоу я не намерена, поэтому могу смело заявиться к нему в домашней джинсовой юбочке на лямках и давно не новом топе.

О том, зачем я ему так внезапно понадобилась, стараюсь не задумываться, чтобы не плюнуть на эту затею и не остаться дома тет-а-тет со своим несчастьем и бесконечными напоминаниями о Маркусе. Я не кинулась уничтожать наши совместные фотографии и его подарки — все стоит и висит на своих местах, травя душу. Может, было бы мудрее убрать хотя бы половину, но у меня все не поднимается рука.

Когда я спускаюсь вниз и поворачиваю к подъезду Барлоу, меня начинают одолевать сомнения. Что ему от меня нужно? Не опасно ли идти в дом к человеку, с которым едва знакома? В противовес этим мыслям приходит новая: ты знаешь о нем больше, чем о многих других соседях. Останавливаюсь у лифта, какое-то время медлю и все же нажимаю на кнопку вызова.

Барлоу, к моему немалому удивлению, встречает меня весьма и весьма радушно: на площадке у лифта, распахнув настежь квартирную дверь.

— Добро пожаловать! — полушутливым тоном произносит он, протягивая мне запотевшую бутылочку пива.

Беру бутылку и не знаю, как себя вести. Свободно и по возможности раскрепощенно или, напротив, сдержанно? Выбираю первое. Естественность и непринужденность всегда надежнее, да и приятнее.

— Холодное. — Вдеваю палец в колечко на крышке, открываю бутылку и делаю первый глоток — больше для храбрости. Пиво разливается по моему нутру, даря неожиданно приятное успокоение. — Вот, оказывается, чего мне целый день так не хватало!

Смеемся. Барлоу взмахом руки приглашает меня войти. Киваю и делаю шаг внутрь.

Никогда бы не подумала, что у парня типа Барлоу может быть такой дом. Если бы у меня спросили, каким я представляю его жилище, в моем воображении возникло бы нечто, изобилующее новомодными приспособлениями и дорогой мебелью и не блещущее чистотой, ибо мне казалось, что холостяки все как один страдают нелюбовью к порядку. У Барлоу же очень светло, просторно и, я бы даже сказала, уютно. Присутствия женщин в доме, как ни странно, совершенно не чувствуется, и вместе с тем все кругом благоустроено и пропитано не свойственной холостякам теплотой.

— Садись куда хочешь, — предлагает Барлоу, проводя меня в гостиную и обводя ее рукой.

Киваю, опускаюсь на стул с обтянутым кремовой кожей сиденьем и внимательнее осматриваюсь вокруг. Стены розово-персиковые, очень светлые и прекрасно сочетаются с чуть более темными полупрозрачными занавесками. Нигде нет ни фотографий с изображением женщин, ни постеров, ни пестрящих непристойными картинками журналов. Впрочем, журналы, пока я шла, Барлоу мог и спрятать, но вот поснимать со стен рамки со снимками вряд ли успел бы, да и это было бы ни к чему. Я же не свататься к нему пришла. Словом, их нет и, вне сомнения, не было.

— У меня к тебе разговор, — посерьезневшим тоном произносит он, садясь напротив меня и упираясь локтями в колени.

Перевожу на него взгляд и изумленно округляю глаза.

— Разговор? О чем?

Барлоу отпивает из бутылки пива, ставит ее на пол и выпрямляет спину.

— У меня есть предложение слетать вместе в Англию. Только не подумай, будто я сумасшедший, — торопливо просит он.

Едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. Должно быть, сумасшедшая я, во всяком случае с нормальными людьми не приключается настолько странных историй. Качаю головой и куда более громко, чем требуется, переспрашиваю:

— Слетать вместе в Англию? Зачем? С какой стати? Ты уверен, что ни с кем меня не путаешь?

— Уверен, — с торжественной мрачностью произносит Барлоу.

Я складываю губы трубочкой, намереваясь разразиться тирадой о том, что он меня явно неправильно понял. Я не из тех, с кем ему так приятно убивать драгоценное время! И далеко не столь легкомысленна, чтобы по первому зову лететь бог знает с кем через Атлантику. Но Барлоу вытягивает вперед руку, прося меня помолчать.

— Только не подумай ничего плохого, — поспешно и с той же необъяснимой серьезностью говорит он. — Сейчас я все объясню. Я не клеюсь к тебе и не делаю грязных намеков. Это предложение, можно сказать, деловое. Если хочешь, заключим договор и заранее обсудим условия.

— Условия чего? — силясь что-нибудь понять, но лишь все больше и больше недоумевая, спрашиваю я.

— Сделки, если, конечно, ты согласишься ее заключить, — произносит Барлоу, поднимаясь и засовывая руки в карманы брюк. — Она будет очень и очень необычная… — задумчиво бормочет он, принимаясь ходить взад-вперед у окна. — Я вынужден прибегнуть к крайним мерам, потому что иного выхода у меня нет.

Я только хлопаю ресницами. Что бы он ни задумал, я вряд ли отвечу согласием. А если и отвечу, то, безусловно, только в том случае, если сделка будет оформлена по всем правилам. Неприятностей мне хватает с лихвой.

— Понимаешь, — продолжает Барлоу, — я в семье единственный ребенок. Родители мечтали завести штук пять детей, но первые и единственные роды мама перенесла чересчур тяжело и врачи настоятельно посоветовали ей на этом и остановиться.

Смотрю на него, как на инопланетянина. Во-первых, ума не приложу, в чем состоит суть его сделки. Во-вторых, дико и неожиданно слышать из уст такого, как он, рассказы о матери и отсутствии братьев и сестер.

— Сама, наверное, догадываешься, — без остановки говорит Барлоу — что родители готовы молиться на меня и возлагают кучу надежд. Отчасти я их осуществил — не в угоду маме с папой, а в основном для себя, — но главного дать не могу.

Он резко останавливается прямо напротив меня и пасмурно смотрит мне в глаза. Теряюсь в догадках и, боясь показаться беспросветно глупой, не смею высказать ни одной из них.

— Мои старики до умопомешательства хотят внуков, — произносит Барлоу.

Бутылка выскальзывает у меня из пальцев, но он, проявляя невиданную ловкость, успевает ее поймать.

— Ты что… п-предлагаешь мне стать мамой своего потомства? — заикаясь от изумления, спрашиваю я. Ничего более нелепого невозможно себе представить.

Барлоу нахмуривается, ударяет себя рукой по темени и смеется.

— Черт! Конечно нет. Не с того я начал. И, наверное, здорово тебя напугал! — Снова покатывается со смеху. Ловлю себя на том, что и сама вот-вот расхохочусь. Губы растягиваются в улыбке, и вот мы смеемся вместе, продолжительно и от всей души.

— «Напугал» не то слово, — выдавливаю я из себя. — Почти незнакомый парень случайно замечает меня на балконе и предлагает нарожать внуков его мамаше! В какое-то мгновение у меня возникло чувство, будто я в сумасшедшем доме.