Читать книгу - "Дикарь из глубинки или курс выживания для мажорки - Алекс Коваль"

крестьянин в помятой футболке цвета оливы и штанах цвета хаки. На ногах высокие резиновые сапоги. В глазах откровенный скепсис. Волосатые лапы – натренированные, кисти широкие, пальцы ловкие, а запястья оплетает вязь синих вен. Руки – огонь! А еще он бородатый. Сильно. Неприлично сильно! Любой столичный барбер грохнулся бы в обморок от восторга.

Я стою, переминаясь с ноги на ногу, на сиденье своей машины. Завернувшись в покрывало, разглядываю эту особь мужского пола во все глаза. Тем временем тракторист равняется с моей ауди. Хмыкает, оглядывает мой кабриолет и хмурится, сведя густые брови. Наконец-то обращает внимание на меня. Смерив нечитабельным взглядом от макушки до пят.

По моей спине пробегает холодок. Я сглатываю, борясь с желанием закрыться где-нибудь в багажнике, прячась от этого взгляда. Мужик басит:

– Принцесса, тебя из кареты выбросило вместе с твоей красной туфелькой? Какого черта ты здесь забыла?

– Я…

Я реально зависла. Мои реле в голове не сработали. Ни одно. Где-то там в нейронных цепочках что-то коротнуло. Какой напористый мужик!

– Разговаривать умеешь?

– Э…

– Или глухонемая? – в голосе проскальзывают издевательские нотки.

– Умею, – выдаю наконец. – Нормальная я!

– Слава богу, – хмыкает мужик. – Так жду ответ на вопрос, какого х… – осекается, – кхм, черта ты тут забыла, принцесса?

– Я не принцесса! И я ищу… – уже готова выдать, кого именно, но затыкаюсь. Прищуриваюсь. – А вы вообще кто такой?

А действительно, ты кто такой? Леший? Дровосек? Йети?

– Твоя фея-крестная, – отвечает грубиян. – Тебя вытаскивать надо? Или я зря приехал? – смотрит на меня, а не дождавшись ответа крутанулся на пятках и зашагал обратно к трактору.

– Эй, стой! Да стой же ты! – кричу ему вслед. – Вытаскивать надо! Надо, слышишь?

Мужик останавливается и оборачивается. Зыркнув на меня, все равно идет дальше к трактору. Открывает дверь. У меня сердце в пятки проваливается. Неужели бросит и уедет?

Мужик забирается в кабину.

– Эй! – визжу. – Не вздумай уезжать!

Но он что-то там делает и выныривает обратно. Леший-дровосек идет снова ко мне, на этот раз держа в руках веревку.

Мне бы испугаться, как любой нормальной барышне. Потому что, между прочим, все происходящее выглядит довольно устрашающе. Я неизвестно где. Ко мне идет мужик с жутким чувством юмора, веревкой в руках и хмурым взглядом. И ни души вокруг! Но у меня наоборот с губ срывается облегченный вздох.

– Я надеюсь, это вы для машины? – пищу, кивнув на веревку в его руках. – Взяли?

– А ты предпочитаешь это использовать в личных целях? – его бровь выгибается дугой, а глаза опасно темнеют.

– Вы извращенец, что ли?! – вскрикиваю.

– А вы все такие озабоченные в своей Москве? – парирует он и присаживается у переднего бампера машины.

– А откуда вы знаете, что я из Москвы? – чуть спокойнее выдыхаю.

– У тебя номера московские, что тут сложного?

Черт! Глупость сморозила.

– Последний раз спрашиваю, куда ехала? – поднимается на ноги громила.

– А то что? – подбоченившись, гордо выпрямляю спину, по-прежнему стоя ногами на заднем сиденье авто.

– Развернусь и уеду. Останешься тут куковать.

– И что, даже совесть не замучает?

– Я не мать Тереза, спасением обездоленных не занимаюсь.

– И спать спокойно сможете, зная, что меня тут волки догрызают?

– Волки мясо любят, – выдает это нахал, с не менее нахальной полуулыбкой, – а у тебя так. Кожа да кости. Даже куснуть негде, чтобы наесться.

– Ну знаете ли! – пыхчу я, краснея. – По срочному заданию я здесь! – выпаливаю. – Румянцева Михаила Руслановича ищу.

– И зачем это он тебе понадобился? – хмурится.

– А об этом я расскажу ему. Лично! – задираю нос.

Буду я тут перед всякими неотесанными мужланами распинаться и конфиденциальную информацию выдавать. Это вообще-то дело строго секретное и особой важности.

– Вы знаете, где его найти? Михаила Руслановича? – спрашиваю, почему-то будучи уверенной, что тракторист точно знает.

– Угу, – кивает. – Ладно. Слазь давай и садись за руль, – отвечает грубо. – Вытащим твою туфельку, пока окончательно не засосало по самую, – хмыкает, – крышу. Которой нет.

– А что, может? – охаю я.

Этот мужлан оглядывается и хохочет.

– И вообще-то у меня есть крыша, – бурчу я, перебираясь на переднее сиденье, – просто ее после дождя заклинило. Это модель машины такая. Кабриолет называется. Слышали о таком?

– Да куда уж нам, деревенским. Знаешь, как наш местный кабриолет называется? Телега. Хочешь, покатаю?

Он сейчас издевается или серьезно?

Решить эту задачку не успеваю. Тракторист бросает:

– За руль давай. У меня нет времени с тобой трепаться, – да не просто говорит, а приказывает. У меня от такой наглости глаза вылезают из орбит. Ишь ты, раскомандовался!

Но я слушаюсь. Почему-то. И даже слова сказать не то, что против, а сделать замечание, что со мной в таком тоне разговаривать не стоит, не могу. Недоумевая по данному поводу, я забираюсь за руль своей малышки, натягиваю на ноги свои лодочки и завожу мотор.

Мужик тем временем другой конец веревки привязывает к своему трактору. Оглядывается.

– Не навредить бы твоему нежному передку, – говорит, хмыкнув.

Мои щеки опаляет румянец.

Да что же это такое? Чего это я так реагирую на каждое сказанное им слово. Озабоченный извращенец, не меньше!

Мужик заводит трактор, немного погазовав. Выпустив в воздух дым из выхлопной трубы, дергается с места. Веревка натягивается, и машину тянет вперед. Слегка повиляв задницей в грязи, моя девочка поддается. С пробуксовкой выбирается из своего “плена”. Покорно урча, плетется за синим трактором следом.

Меня вытаскивают из леса на открытую местность. Дорога тут тоже не айс. Но впереди виднеются какие-то строения. Мужик тормозит. Выпрыгивает из трактора и принимается отвязывать веревку.

– А мне куда теперь? – выхожу из машины и ежусь.

На траве роса, солнце еще не в зените, и вокруг звенящая тишина. Я замерзла. Поднимаю наручные часы – половина седьмого. Матерь божья, рань-то какая! Мне еще повезло, что этот мужлан не спит до одиннадцати. А приперся сразу. Хотя мог бы приехать и вчера!

– Тебе? – он оглядывает меня с ног до головы, будто ощупывает.

Пожимает плечами.

– Но вы же сказали, что знаете Румянцева! – возмущаюсь. – Где мне