Читать книгу - "Шпаргалка - Сара Адамс"

Бри была принята на танцевальную программу в Джульярдской школе незадолго до окончания средней школы, и я до сих пор никогда не видел человека, более взволнованного чем-либо в своей жизни. Я был первым, кому она рассказала. Я поднял ее и развернул, пока мы оба смеялись, внутренне немного испугавшись того, что наша разлука будет означать для нашей дружбы. Она переедет в Нью-Йорк, а я уеду в UT по футбольной стипендии. Однако я не собирался уезжать из города, не сказав Бри о своих чувствах к ней, и, надеюсь, не урегулировал отношения между нами официально. Мы когда-то были только друзьями, но я уже пережил это и был готов к большему.

А потом это случилось.

Однажды после школы ее ударил парень, который ехал на светофоре. К счастью, авария не унесла ее жизни, но лишила Бри будущего как профессиональной балерины. У нее было разбито колено, и я никогда не забуду ее слова по телефону, когда она рыдая позвонила из больницы.

— Для меня все кончено, Натан. Я не смогу вернуться оттуда.

Реконструктивная операция далась ей тяжело, но физиотерапия тем летом была самой жестокой. Ее искра исчезла, и я ничего не мог сделать, чтобы вернуть ее ей. Я не хотел оставлять ее после падения — мне казалось неправильным продолжать свои мечты, когда она застряла дома без своих. Более того, я просто хотел быть с ней. Футбол не имел для меня такого большого значения, как она.

Но потом она отстранилась. Точнее, отрезала меня. Она не оставила мне иного выбора, кроме как поехать в UT, как и планировалось, а потом, когда я туда попал, она не отвечала ни на один из моих звонков или сообщений. Это было похоже на самое болезненное расставание, хотя мы никогда не встречались. Мы четыре года не разговаривали, и до сих пор я понятия не имею, почему она это сделала. Сейчас она процветает в своей новой жизни, поэтому мы не возвращаемся к прошлому. Я слишком напуган, чтобы услышать ответ, почему она тогда меня выгнала.

Когда я выпустился, подписал контракт с «Шаркс» и переехал в Лос-Анджелес, Бри тоже была здесь. Я считаю, что это была дрянная, старомодная, искренняя судьба, которая снова свела нас вместе. Я вошел в местную кофейню, над моей головой прозвенел звонок, и она оторвалась от книги, встретившись глазами с моими через всю комнату. Она была дефибриллятором на моей груди. Бам. С тех пор мое сердце не билось так же.

В тот день я снова нашел своего старого друга. Друг, которого я знал до аварии, был полон жизни и энергии, только еще лучше. Она была здоровее, у нее были эти невероятные, мягкие, женственные изгибы, которых не было раньше, и ее колено зажило достаточно, чтобы она могла работать инструктором в студии, которой она теперь владеет. К сожалению, у нее тогда был парень. Даже не помню его имени, но из-за него я не пригласил ее на свидание сразу.

Мы вернулись к нашей традиции вторника, и с тех пор я катил бочки в огромную, бесконечную адскую дыру, известную как френдзона. Боюсь, я умру в этой френдзоне, потому что она постоянно напоминает мне, что ее не интересует ничего романтического. Почти каждый день она произносит страшную фразу вроде:

"Просто друзья."

— Практически мой брат.

«Несовместимо».

«Два амиго».

Во всяком случае, именно поэтому я сделал это. Я не мог стоять в стороне и смотреть, как она теряет что-то важное для нее, хотя на этот раз я мог легко это исправить. Так что я тайно плачу ей за квартиру, и она будет в ярости, если когда-нибудь узнает.

Я делаю мысленную пометку зайти позже к старому мистеру домовладельцу как раз в тот момент, когда палец Бри отпадает от моего рта. — Серьезно, не волнуйся! Я что-нибудь придумаю, как всегда. Но сейчас я приму немного ибупрофена и приготовлю лед между занятиями. Я в порядке. Обещаю.

Поскольку я всего лишь ее друг, у меня нет другого выбора, кроме как поднять руки в знак капитуляции.

— Хорошо, я отпущу это. Я больше не буду спрашивать, могу ли я дать тебе денег.

Она наклоняет милый, надменный поподбородок.

— Спасибо.

— Эй, Бри?

— Да? — подозрительно спрашивает она.

— Ты хочешь переехать ко мне?

Она громко стонет и откидывает голову на диванную подушку.

— Натттаааааааааааааанннн. Отпусти ситуацию!

— Серьезно, подумай об этом. Мы оба ненавидим твою квартиру…

— Ты ненавидишь мою квартиру.

— Потому что она непригодна для проживания людей! Я на тысячу процентов уверен, что там плесень, лестница такая липкая, но никто не знает почему, и этот ЗАПАХ! Что это такое?

Она морщится, точно зная, о чем я говорю.

— Кто-то подозревает, что это енот пробрался между стен и умер, но мы не можем быть уверены. Или… — Её глаза бегают. — …это может быть мертвый человек.

Последнее слово она бормочет, и я подумываю взять ее в заложники и заставить жить в моей чистой квартире без плесени против ее воли.

— Лучше всего то, что если бы ты жила здесь, тебе не пришлось бы платить арендную плату, и тогда тебе не нужно было бы столько зарабатывать в студии.

Это лазейка, способ сократить расходы, не принимая от меня ни цента.

Бри так долго задерживает мой взгляд, что я думаю, что она колеблется.

— Нет.

Она иголка, а я полный шарик.

— Почему? Ты уже практически живешь здесь. У тебя даже есть своя комната.

Она держит корректирующий палец.

— Гостевая комната! Это гостевая комната .

Это ее комната. Она заставляет меня назвать это комнатой для гостей, но у нее там есть запасная одежда, несколько ярких декоративных подушек, которые она добавила сама, и несколько предметов косметики в ящиках. Она спит здесь по крайней мере раз в неделю, когда мы слишком поздно ложимся спать, смотрим фильм, и она слишком устала, чтобы идти домой пешком. Да, это еще одна вещь — ее квартира находится всего в пяти кварталах дальше по улице (да, пять кварталов — это огромная разница в таком большом городе, как Лос-Анджелес), так что мы практически уже соседи по комнате, только что разделенные сотнями других соседей по комнате. Логика.

— Нет, и я серьезно — брось это, — говорит она тоном, который дает мне понять, что я медленно приближаюсь к территории нахального придурка-лучшего друга, и мне нужно остыть.

У некоторых может возникнуть соблазн подумать, что моя работа на полную ставку — профессиональный спортсмен. Неправильный. Это заставляет себя вести себя в этой серой зоне с Бри, где я без ума от нее внутри и ничего, кроме платонического парня-друга снаружи. Это жестокая форма пытки. Он смотрит на солнце и не моргает, хотя и горит как в аду.

О, и я упоминал, что случайно видел ее голой несколько недель назад? Да, это не помогло. Бри не знает, и я не собираюсь ей говорить, потому что она станет очень странной и будет избегать меня целую неделю. У каждого из нас есть ключи от чужой квартиры, так что я вошел, как всегда, но на этот раз я забыл сказать ей, что приду. Она вышла из ванной голой, а затем вернулась, так и не увидев меня, стоящего в коридоре, подметающего пол челюстью. Я тут же развернулся и ушел, но тот прекрасный образ сожжен — нет, нечто лучше, чем сожжен… выгравирован, переписан, увековечен в моей памяти навсегда.