Читать книгу - "Танец соблазна - Сабрина Джеффрис"

На его лице отразилось удивление.

– Вам удалось уговорить людей нанять карманников? Подумать только, карманников! Bon Dieu[3], как долго вы работаете здесь?

– Десять лет, но руководить приютом начала только семь лет назад. И прежде чем вы спросите меня, «кто из мужчин, несущих ответственность за меня» позволил мне это, я отвечу, что это был мой покойный отец, он впервые взял меня с собой в станборнский приют.

– И ваш муж это одобрил?

Она снова покраснела.

– Я не замужем.

Он повращал глазами:

– Теперь все ясно.

– Что именно?

Его взгляд стал оскорбительно дерзким.

– Ни один мужчина в здравом уме не позволил бы хорошенькой молодой жене прогуливаться в этой части города без сопровождения.

– У меня есть сопровождающий, – учтиво ответила она. – Со мной Сэмюел, и, несмотря на его внешний вид, он способен защитить меня. Он сам был карманником. И вооружен устрашающего вида ножом. – Она любезно улыбнулась: – Хотите, попрошу его показать, как он с ним управляется?

Он посмотрел мимо нее на Сэмюела:

– Не трудитесь. Ему потребуется слишком много времени, чтобы вытащить нож из сапога. Ножу там не место, потому что в этом случае от него мало толку. – Пока она приходила в себя, пораженная тем, что он знал, где Сэмюел держит нож, капитан снова обратил свой взгляд на нее: – Кроме того, нож бесполезен против пистолета. Злодей одним выстрелом свалит вашего глупого лакея раньше, чем вы успеете позвать на помощь, мадемуазель.

Она могла бы принять его слова за угрозу. Но хотя он казался суровым, а его речь была грубой, в его глазах она увидела заботу. Боже, этот человек на самом деле пытался остеречь ее, пусть неучтиво, на свой лад.

– Ну, капитан Прайс, – смягчившись, ответила Клара, – не знаю, что и сказать. Меня тронула ваша забота о моем благополучии, но она совершенно излишня. В конце концов, я езжу сюда уже десять лет и, как видите, жива и невредима.

– Пока да, – стоял он на своем.

– Вы что, планируете напасть на меня прямо здесь, средь бела дня?

– Черт, совсем нет, – возмутился он. – Я только хочу сказать, что такой женщине, как вы, не следует разгуливать по Спитлфилдзу.

– Да будет вам известно, что я не разгуливаю где попало. И не понимаю, что значит «такой женщине».

– Вы все прекрасно понимаете. Молодой незамужней женщине, настоящей леди, у которой больше свободного времени, чем здравого смысла.

– Что за комплименты! Вы весьма галантны. Возможно, вы действительно капитан военно-морского флота.

Ее сарказм задел его за живое.

– А вы думали, я лгу? Она пожала плечами:

– Вы говорите как француз, и я очень сомневаюсь, что в военном флоте дают должности французским капитанам.

– Я такой же англичанин, как и вы.

– Что-то не верится. Вы легко переходите на французский и говорите на нем очень свободно. Англичане так не говорят.

– Я вырос в Женеве, вот и все. Так что оба языка я знаю с детства. – Он скрестил руки на груди: – А вообще-то вас не касается, кто я такой и откуда.

– Вот тут вы не правы. Вы мой сосед, а я должна заботиться о благополучии моих детей. Мне надо знать, с кем нам придется иметь дело в будущем.

Он нахмурил тяжелые черные брови:

– Держитесь подальше от моей лавки, и вам не придется иметь со мной дело. – Он резко повернулся на каблуках и направился к открытой двери.

Какое-то время она изумленно смотрела ему вслед, ошеломленная его грубостью. Но когда он дошел до двери, взяла себя в руки.

– Вы определенно хотите поставить меня на место, не так ли? Что плохого в желании добрососедских отношений?

Выругавшись про себя, он повернулся к ней:

– Позвольте мне сказать прямо, леди Клара. Я предпочел бы не иметь с вами добрососедских отношений. – Он помолчал, и что-то нехорошее появилось в его лице. Держась за ручку двери, он бесцеремонно разглядывал Клару. – Нет, я беру свои слова обратно. Пока ваши детки не выходят из дома, можете вести себя по-добрососедски. Я всегда рад женскому обществу, особенно если женщина высшего сорта.

Надо было быть идиоткой, чтобы ошибиться в смысле его слов.

– Это комплимент? В таком случае у вас очень плохой вкус.

– Это мое понимание приглашения. Прошу прощения, если я выразил его не вполне ясно.

– О, вполне ясно, сэр. Но за общением такого рода вам придется обратиться к истеблишменту здешних улиц. Боюсь, мои таланты лежат в другой области.

– Какая жалость, – произнес он холодно. – Потому что ничем другим вы не можете быть мне полезны в качестве соседки, как ничем не могут быть мне полезны и ваши воспитанники. Так что держите их подальше от моей лавки. Поняли?

– Отлично. – Она не подпустит детей и близко к его лавке, даже если он будет раздавать им бесплатные подарки.

– Адью, мадемуазель. – Он вошел в лавку и с шумом захлопнул дверь.

Боже милостивый, что за человек! Сначала вел себя так, будто опасался, что ее подопечные будут воровать у него, а потом сделал ей оскорбительное предложение! Она надеялась, что ей больше никогда не придется иметь с ним дело.

Клара направилась туда, где ее ожидал Сэмюел.

– Чего хотел этот человек? – спросил Сэмюел. Слава Богу, Сэмюел не слышал, чего в действительности хотело это грубое животное.

– Джонни залез ему в карман. Я пыталась уладить дело. Сэмюел как-то странно посмотрел на нее:

– Только и всего?

– Я схватила его за руку. И он не «практиковался», уверяю тебя. К счастью, капитан Прайс согласился не поднимать шума.

Сэмюел продолжал смотреть на закрытую дверь лавки.

– Капитан Прайс?

– Он назвался капитаном военно-морского флота Великобритании.

– Судя по его виду, он вряд ли служил на флоте. Выглядел он, конечно, не блестяще. Но если бы не его ужасающее поведение, она могла бы назвать его привлекательным. Густые нахмуренные брови, сильные, энергичные черты лица, завораживающие глаза. Как жаль, что у него манеры злого тролля.

Клара едва заметно улыбнулась. Он хорошо вписывается в здешнюю обстановку.

Нет, она не вполне справедлива. Несмотря на угрюмость и ужасающее поведение, у него было какое-то сходство с одноглазым Бриггзом, с его грубой речью и вульгарными манерами. Или с жестоким боксером Гарри, который чуть что пускал в ход кулаки.

В капитане Прайсе было нечто жесткое: какая-то непререкаемость и слишком много мужской силы, отчего у Клары по спине пробегали восхитительные мурашки. Ни одна женщина не устояла бы перед ним. Что за мысли лезут ей в голову?