Читать книгу - "Пусть об этом знают все - Рита Навьер"

– Да? – ответила она, стараясь, чтобы голос ее не звучал так уж уныло.

– Привет, – отозвался Яковлев. Доброжелательно и даже, возможно, с радостью.

– Привет, Денис.

Алена впервые назвала его по имени. Случайно, вообще-то. Так уж получилось, но он, конечно же, отметил. Ничего такого не сказал, но тон сразу стал другой, более уверенный, что ли…

– Как день рождения отметила? – поинтересовался он.

– Хорошо. Спасибо за поздравление, – вспомнила она про эсэмэску.

– Не за что. Я бы тебе и подарок подарил, если б ты меня пригласила. Кстати, подарок я могу и задним числом…

– Не стоит.

– Эх… – многозначительно вздохнул он. – А что ты сейчас делаешь?

Можно было бы и соврать, придумать что-нибудь, но Алена ответила честно. Умолчала только о причине своего ухода из дома.

Не прошло и четверти часа, как Яковлев примчался на своем скутере.

Оглядев ее пакеты и сумки, он ухмыльнулся:

– Тебя из дома выгнали, что ли?

– Сама ушла, – мрачно ответила Алена, не разделяя его юмора.

– Что вдруг так?

– Ну вот так. Решила стать самостоятельной.

– Уважаю, – одобрил он. – И куда теперь?

– Думаю вот снять на сутки, а там поищу…

– Делать нечего! Поехали лучше к нам в общагу. Я один в комнате живу.

– Нет-нет… – замотала она головой.

– Приставать не буду, обещаю, – заверил Денис.

– Все равно это не дело. Спасибо, конечно, но нет.

– Ладно, можно и не ко мне, а в другую какую-нибудь комнату тебя пристроить. Сейчас там полно пустых, поразъехались же все, кроме меня. Даже абитура уже свалила. А с комендой я договорюсь.

Алена еще немного поупиралась для виду, но в конце концов решила: почему нет? Во всяком случае, хоть какая-то определенность.

До Набережной добиралась на такси, но Яковлев, не отставая, ехал следом и потом помог занести вещи в вестибюль общежития.

– Ты пока посиди тут, а я найду коменду.

Алена послушно присела на скамейку. Огляделась по сторонам. Плиточный серый пол, стены, выкрашенные в нежно-зеленый, огромный плакат с длиннющим перечнем, что делать можно, а чего нельзя, в углу навесной ящик с огнетушителем. Слева вестибюль от коридора, куда умчался Яковлев, отделяла вахтерская будка. Справа – железная решетка, увитая традесканциями. Узкий проход посередине заграждал допотопный турникет-вертушка. Распоряжалась турникетом, решая, кого впускать, кого нет, пожилая вахтерша. Сначала она таращилась на Алену с нескрываемым любопытством, даже чуть привстала, потом, когда та перехватила ее взгляд и приветственно кивнула, отвернулась.

Яковлев вернулся минут через двадцать. Вручил ей колечко с ключом.

– Все, я договорился с комендой. Можешь пока перекантоваться в пятьсот двадцатой. Пацанов моих обитель. Они вернутся недели через три, не раньше. А ты пока сходи в ваш деканат. Пусть тебе дадут комнату. Должны. Тем более у лингвистов общага не чета нашей.

– Почему?

– Ну у нас что душ, что сортир на весь коридор в одном экземпляре. А у ваших секционка.

Алена не знала, что такое секционка, но догадалась, что условия, видимо, там получше. Хотя условия ее не так уж и тревожили. Она, конечно, успела привыкнуть к комфорту, но от сибаритства была очень далека. Да и вообще, когда в душе хаос, а сердце разбито, все эти удобства начинают казаться такой мелочью…

И это хорошо, потому что пятьсот двадцатая «обитель», как именовал ее Денис, выглядела очень аскетично. Четыре койки с панцирными сетками, поставленные в два яруса, засаленные обои, облупившиеся тумбочки, драный линолеум.

– Ладно, обживайся. – Денис сгрудил сумки и пакеты у входа. – Моя комната в конце коридора, возле душевой. Захочешь чаю – велкам. Пацаны свое барахло сдали на лето на склад, чтоб абитура не расхристала. Так что, если вдруг что понадобится, обращайся.

Он подмигнул и вышел, но через секунду дверь опять открылась. Сам не стал входить, только голову всунул:

– А еще у меня телик есть. Имей в виду.

Снова подмигнул и снова вышел, теперь уже, наверное, с концами.

На Алену вдруг навалилась отупляющая хандра. Час, кажется, она просидела на стуле мешком, не двигаясь, глядя в одну точку. Утром ее здорово подстегивала злость. Затем Яковлев с его веселым трепом худо-бедно отвлекал от тоскливых мыслей. Теперь же накатило… Ведь, ни много ни мало, мир ее рухнул. Как с этим жить?

Денис еще пару раз забегал, интересовался, не нужно ли чего. Принес печенье и шоколадку. Потом сообщил, что уходит по делам, будет поздно, словно отчитывался, хотя его и не спрашивали.

Ближе к вечеру Алена рискнула прогуляться по этажу, посмотреть, где тут что. Длинный коридор с такими же, как в холле, нежно-зелеными стенами, казался совершенно нежилым. И неинтересным. Тусклый свет ламп дневного света. Вереница одинаковых, хлипких с виду дверей слева и справа. В уборной ни защелки на двери, ни кабинок. Это хорошо, сейчас никого, а потом как? Еще и мужской туалет по соседству.

Душевую Алена нашла в противоположном конце коридора. На двери скотчем наклеенный замусоленный лист в мультифоре с графиком: «Понедельник, среда, пятница – мужской день. Вторник, четверг, суббота, воскресенье – женский». Прикинула, что сегодня мужской день, но тут же усмехнулась. Будь даже и женский, она бы тут мыться не решилась: в дверях здесь в принципе отсутствовал запор. В тесном предбаннике оказалось темно. Лишь из самой душевой проникал тусклый свет, позволявший разглядеть, что по периметру стояли обычный скамейки, а на стенах – крючки. Разумеется, никаких кабинок тут не было в помине. Сплошной коммунизм.

В душевой тоже полнейшая открытость. Пять леек в ряд у одной стены и столько же – напротив, и никаких мало-мальских перегородок, лишь посередине длинная лавка.

Алена решила, что переночевать она здесь, конечно, переночует. Но потом лучше снимет квартиру. Не в убогой обстановке дело, а в том, что нигде ни малейшей приватности.

Поспать толком тоже не удалось. Про постельное белье она попросту забыла, а ложиться на голый матрас с рыжими разводами побрезговала. Задремала сидя, облокотившись на стол и пристроив голову на руки. Ни свет ни заря ее разбудила ритмичная дробь. Спросонья Алена и не сразу сообразила, что кто-то тарабанил в дверь, выстукивая «Марш энтузиастов». На пороге, ослепительно улыбаясь, стоял Денис.

– Доброе утро! Какая-то ты малость помятая, – прокомментировал он добродушно. – Приглашаю тебя позавтракать. Есть батон, колбаса, кофе три в одном.

Упираться Алена не стала. Живот и впрямь сводило от голода. Да и одной оставаться не хотелось. Так что общество Яковлева было очень кстати.