Читать книгу - "Наложница визиря - Джон Спиид"

Да Гама подумал, не рассказать ли ему о Слиппере и о великолепном головном уборе, но решил этого не делать.

— Человек, занимающий такое высокое положение, как хасваджара, пришел к тебе на склад, причем один. Задумывается что-то очень крупное.

— Да, ты прав. Ты очень наблюдателен. Это хорошо, — Викторио облизал сухие губы, а Маус промокнул ему лицо белым платком. — Я решил сделать тебя партнером.

Да Гама удивленно поднял голову. Он думал, что его уже сделали партнером.

«У богатых нет чести», — с отвращением подумал он. Ему хотелось снова оказаться на лошади с засунутыми за пояс пистолетами.

— Да, партнером. А когда ты ее сюда доставишь, то получишь свои первые комиссионные. Как насчет двадцати тысяч?

Да Гама опустил голову. Вообще-то, это было ничтожной суммой в сравнении с прибылью Викторио. С другой стороны, Да Гама зарабатывал столько за десять лет.

— Если ты так считаешь, — ответил он с благодарностью, которую мог из себя выдавить. — Это будет больше золота, чем мне когда-либо принадлежало.

— Вот именно, — сказал Викторио. Щеки у него пожелтели и он сел прямо. — Именно поэтому я буду хранить деньги для тебя, и ты сможешь брать их со счета по желанию.

«А ты его сможешь открывать и закрывать по желанию», — с горечью подумал Да Гама.

— Пожалуйста, заплати мне их сейчас. И пожалуйста, золотом. В противном случае ты можешь послать другого человека за своей танцовщицей.

Викторио побледнел. Увидев это, Маус гневно уставился на Да Гаму:

— Ты что сказал моему хозяину, вошь?

Но, прежде чем Да Гама успел ответить, Викторио опустил тяжелую руку на плечо Мауса.

— Успокойся, сынок, успокойся. Это просто разговор фарангов. Не волнуйся.

К Да Гаме он обратился на португальском:

— Ты должен здесь помнить о манерах. Из-за любви ко мне он воткнет тебе кинжал в сердце, пока ты спишь, независимо от того, что я скажу. Улыбнись ему.

Но, хотя Да Гама сделал так, как ему сказали, глаза Мауса продолжали гореть огнем. Он явно был готов его убить.

— Я все равно хочу получить золото, — объявил Да Гама очень вежливо и еще раз посмотрел на Мауса.

— У меня нет золота для тебя.

— Определенно…

— Послушай меня. Я сделал тебя партнером. Теперь ты должен узнать мои секреты. У нас нет наличных. Вообще нет. Маус покупает еду в кредит, — Викторио похлопал евнуха по высохшей руке. — Я должен попросить тебя самого оплатить путешествие в Бельгаум. Носильщиков, паланкины, лошадей и так далее. Я думаю, это будет стоить всего семьдесят или восемьдесят анн, но это больше, чем у меня есть в настоящий момент.

Да Гама вспомнил Шахджи и деньги, от которых он чуть не отказался. Он кивнул, а Викторио продолжил.

— Мне также нужно десять или двадцать анн. Я должен держать марку. Самое важное — это девушка.

— Да, танцовщица важнее всего, — согласился Да Гама.

Викторио нахмурился.

— Танцовщица? Она ничто. Семь лаков? Я говорю про Люсинду. Как ты думаешь, она сколько стоит? Наследница богатств Дасанов. Как ты считаешь, они на сколько потянут? На сколько лаков? На сколько кроров[39]? Ты видел склад. Как ты считаешь, там на сколько добра? Мы с Карлосом много работали. И все это принадлежит ей.

Да Гама тихо присвистнул.

— Когда-нибудь будет принадлежать, ты имеешь в виду, когда она достигнет соответствующего возраста. Но ты — ее опекун, поэтому все переходит к тебе…

Викторио ожил и пришел в возбуждение. Он поднял руку, жестом попросив Да Гаму замолчать.

— Как партнер, ты теперь должен кое-что знать, но это должно остаться в тайне.

«Что еще?» — подумал Да Гама, который понял, что является партнером, только когда Викторио сообщает плохие новости.

Викторио посмотрел на Мауса, и, хотя они с Да Гаммой говорили на португальском, он все равно произнес следующие слова шепотом:

— Она достигла совершеннолетия год и два месяца тому назад.

Да Гама удивленно поднял голову. Викторио кивнул.

— Мы держали это в тайне от нее. Карлос и я. Таким образом мы могли лучше управлять ее делами. У нее третье по размеру состояние в Португалии.

Викторио наслаждался удивлением, написанным на лице Да Гамы.

— Я и понятия не имел.

— Никто не должен был знать. А теперь вези ее сюда и побыстрее. Мы не можем терять время!

Да Гама кивнул, хотя и не понимал, почему Викторио так спешит.

— Что ты собираешься делать?

— Что делать? Жениться на ней, конечно.

Да Гама поразился еще больше и не мог скрыть удивления.

— Но я думал, что она помолвлена…

— С этим дураком Оливейрой? Я сам договаривался об этом браке. Но эту помолвку легко отменить.

— Но твое здоровье…

— Ты считаешь, что я слишком стар? Ты не прав. Я очень быстро заведу наследника, если она способна рожать. Поверь мне: у меня еще встает. Можешь спросить у Мауса.

Мысли Да Гамы путались в голове.

— А если она будет против?

— Она все еще находится под моей опекой. У нее нет выбора!

— Но ты сам только что сказал, что она совершеннолетняя!

Викторио покачал головой:

— Она же этого не знает, не правда ли?

Он приподнял брови, показались глаза гагатового цвета, черные, как ночь без звезд. Затем он опустил голову, и Маус поспешил поправить вязаную шапочку и утереть капельки пота со лба.

— Ты должен отдохнуть, дядя, — прошептал он, бросив гневный взгляд на Да Гаму. — Ты слишком много напрягаешься.

— Но мне придется гораздо больше напрягаться, когда здесь окажется Люсинда, — смех перешел в кашель.

Да Гама постарался остаться солдатом.

«Не обращай внимания на свои чувства и просто выполняй долг», — сказал он себе. Но мысленно он увидел нежный цветок, раздавленный этим жалким стариком. «Думай, — велел себе Да Гама. — Должен быть выход».

— Выбора у тебя нет, солдат, — сказал Викторио, словно прочитав мысли Да Гамы. — Если ты хочешь получить эти двадцать тысяч.

Да Гама покраснел.

— А это какое имеет отношение к делу? Теперь это ее деньги. Я с такой же легкостью могу получить их прямо от нее.

Викторио улыбнулся хитро и жестоко.

— Каким образом? Я вскоре буду ее мужем, поэтому богатство переходит ко мне. И она убийца. Также она сумасшедшая, или идет к тому, как ее мать. У меня есть друзья везде: в Биджапуре, в Гоа, в Лиссабоне. Ты — никто. Ты не знаешь ни как вести дела, ни как торговать, ни законов. Какой у тебя шанс против меня?