Читать книгу - "Все может быть - Джейн Грин"

Я чувствую чью-то руку на своей спине — это Эд, он наклоняется и целует меня в щеку. Мне нравится, что он не стесняется целовать меня в присутствии своих друзей, и вспоминаю, как раньше мужчины всегда предупреждали меня — не проявлять нежностей на публике. Я смотрю на Эда и думаю: если бы он, как и другие, был настоящим мерзавцем, может, тогда я бы влюбилась в него?

Но мне действительно хорошо здесь, с его друзьями, и, кажется, он начинает нравиться мне все больше — прежде всего за то, что явно намекнул, чтобы нам предоставили отдельные спальни. Хорошо, что секс не единственное, что у него на уме, и я благодарна ему за то, что теперь могу наслаждаться красивой жизнью, за то, что он относится ко мне как к богине.

— Хочешь прогуляться? — предлагает он. — Я покажу тебе сад.

Я киваю, беру его под руку, и его лицо сияет в ответ на мой внезапный нежный жест. Он гладит мою ладонь.

— Ты не замерзнешь? — говорит он. — Хочешь, я принесу куртку?

— Не волнуйся, — я поднимаюсь на цыпочки и целую его в щеку, — у меня все в порядке.

В семь часов все поднимаются в свои спальни, чтобы приготовиться к ужину. Мы получили строгие инструкции спуститься к половине девятого.

И, к счастью, в доме нет ни холодных коридоров, ни сквозняка и не надо бродить в поисках туалета — в моей комнате тепло и уютно, и у меня отдельная ванная, куда Сара положила пушистые, мягкие полотенца и кучу вкусно пахнущих бутылочек с пеной для ванны.

Я целую вечность отмокаю в ванне, пока вода почти совсем не остывает, и про себя улыбаюсь, когда вспоминаю, где и с кем нахожусь. Когда уже начинаю дрожать, мне приходит мысль налить еще горячей воды, но в конце концов решаю не делать этого: вдруг на всех не хватит. Я осторожно выхожу из ванной, чтобы не намочить пол, иду в спальню и пытаюсь повернуть туалетный столик так, чтобы было достаточно светло и я могла изобразить безупречный макияж.

И наконец, ровно в восемь тридцать, только я надеваю крошечные сережки с искусственными бриллиантами — уверена, если пристально не вглядываться, они сойдут за настоящие, — Эд стучит в дверь и предстает передо мной в смокинге.

Мы оба какое-то время молчим. Я поражена: он просто преобразился и выглядит… единственное слово, которое приходит мне в голову, — «впечатляюще». Так и должен выглядеть настоящий мужчина, и вдруг я понимаю, что до этого встречалась с одними мальчишками, а его мужественный вид вдруг заставляет меня почувствовать себя необыкновенно женственной. В конце концов Эд заговаривает первым.

— Ты неотразима, — шепчет он. — Прекрасна. Просто сногсшибательно выглядишь! Ты будешь самой прекрасной женщиной на балу.

Вот. Слышали, что он сказал? Женщиной, а не девушкой.

— Ты тоже отлично выглядишь, — с улыбкой отвечаю я. — Темноволосый, сексуальный загадочный красавец.

Я упускаю из виду тот факт, что усы портят все впечатление, потому что вроде уже начала к ним привыкать… если только они не находятся вблизи от моего лица.

Мы спускаемся по лестнице — он мягко держит меня под руку, — и, может, мне и кажется, но, похоже, у меня действительно самое потрясающее платье. Гости удивлены, без сомнения, они думают: что это за девушка с Эдом? И, наверное, впервые в жизни я чувствую себя по-настоящему красивой.

Вечер проходит потрясающе. Хотя все приглашенные намного старше, чем те люди, с которыми я обычно общаюсь, они относятся ко мне так тепло и дружелюбно, что спустя какое-то время разница в возрасте уже не чувствуется. Конечно, шампанское помогает.

Боже мой, шампанское! А угощение! А тысячи крошечных белых огоньков, рассыпанных по деревьям вокруг террасы! А музыка! Голова у меня кружится от шампанского и от всей этой роскоши, от волнения — все на этой вечеринке в точности как в голливудском фильме или, скорее, из-за британского акцента, как в фильме английской кинокомпании.

Мне кажется, что на таком балу бываешь только раз в жизни, потому что все окутано волшебством, красотой, особой атмосферой — это никогда не повторится. Хотя с Эдом, разумеется, я постоянно буду ходить на такие балы.

И чем больше шампанского я пью — а, надо сказать, пью я много, потому что, стоит мне наполовину опустошить бокал, как рядом незаметно, будто из воздуха, появляется официант и наполняет его, — тем более привлекательным представляется мне Эд.

И примерно в час ночи мне вдруг в голову приходит: да. Да, это случится сегодня. Сегодня я это сделаю. И мне кажется, что я слишком волнуюсь из-за того, что нам придется заняться сексом, потому что это висит надо мной; а стоит только рискнуть, и все будет в порядке. Ведь все обязательно окажется лучше, чем я ожидала. Правда?

Эд пытается сдержать зевок, а я смеюсь и обнимаю его, целую в лоб и говорю:

— Тебе уже пора спать, да, старичок?

Он прижимается ко мне и сонно улыбается.

— Я не старичок.

— Хорошо. Ты просто старше меня.

— Так-то лучше. Я в порядке. Ты еще не хочешь спать. Я с удовольствием побуду еще. Се n'est pas un probleme.

О, заткнись ты со своим идиотским французским — испортишь весь настрой. Но, разумеется, вслух я этого не произношу, а говорю, изучающе глядя на него:

— Значит, танцы до утра.

— Хорошо, — смеется он. — Я устал.

— Пойдем. — Я беру его за руку, и он поднимается на ноги. — Я уложу тебя в постель.

Я могла бы сказать «пойдем в постель», но это было бы слишком очевидно, как вы думаете? Тогда Он бы понял, что я решила сделать это сегодня, и мы бы стали подниматься по лестнице и думать: стоит нам войти в комнату, как надо будет, по выражению Джулс должны будем, заняться любо-о-овью. Да на полдороге кого-нибудь из нас обязательно стошнило бы от нервного напряжения!

Мы прощаемся с Сарой и Чарли и смущенно машем рукой Джулии и всем остальным, которые едва различают нас в толпе народа. Затем идем наверх. Я веду Эда за руку. Мое сердце бьется, и все еще не верится, что собираюсь сделать это. Но мне почему-то хочется — ради бога, не подумайте, что я проститутка какая-нибудь, — хочется дать ему что-то взамен этого замечательного вечера.

Эд останавливается перед дверью своей спальни и обнимает меня.

— Ты самая красивая из всех, кого я встречал, — говорит они придвигается ближе, — что ты со мной делаешь?

Он произносит это таким тоном, что мое сердце тает, и я поднимаюсь и целую его в губы, а когда отстраняюсь, улыбаюсь и говорю:

— Ты останешься со мной сегодня?

Мой голос слегка дрожит, потому что я знаю — Эд такой старомодный. А вдруг он посчитает меня наглой потаскушкой и мне придется попрощаться со своей новоприобретенной роскошной жизнью?

— Ты уверена? — шепотом спрашивает он. — Я могу поспать в своей комнате. На самом деле я не ожидал…

Я прерываю его поцелуем, потом очень ловко открываю дверь одной рукой и мягко подталкиваю его другой.