Читать книгу - "Лорд Безупречность - Лоретта Чейз"

Кипя от негодования, лорд направился к черному входу.

Конечно, он мог бы подойти к парадному подъезду и объявить, кто он такой… но это лишь в том случае, если бы захотел услышать самые грубые и обидные насмешки и не слишком мягко приземлиться за воротами поместья Трогмортон.

И деньги, и одежду пришлось позаимствовать у Томаса, Костюм сидел далеко не лучшим образом, ведь Томас был ниже и толще. Кроме того, из-за ограниченности в средствах Бенедикту пришлось долго и нудно ехать на плохой лошади. Разумеется, подобная прогулка не облегчила головной боли.

В довершение всех неприятностей безропотного Томаса пришлось оставить в гостинице в качестве залога уплаты по счету. Негодная девчонка об этом даже не подумала.

Пересечь линию ворот Бенедикту помогла удача. Он не знал, какую именно историю выдумает Батшеба и каким именем назовется, а потому прикинулся деревенским простачком и спросил, не появлялась ли здесь его хозяйка. К счастью, в этот день приехала лишь одна посетительница, а потому привратник не стал уточнять, кем именно была эта хозяйка.

Бенедикт твердо намеревался убить изменницу.

Но для этого требовалось сначала до нее добраться.

Возле заднего крыльца лорд Ратборн повторил комедию с изображением деревенского дурня и благополучно проник в дом.

В доме царило оживление.

– Полагаю, ты приехал за миссис Уингейт, – заговорил эконом. – Говорят, она прилетела сюда, словно ураган, так что вряд ли захочет тебя ждать. Во всяком случае, с мистером Киблом обошлась довольно решительно. Джозеф сказал, что в жизни не видел ничего подобного. Попытайся дворецкий ее остановить, она, не задумываясь, прошла бы насквозь. Ну а мистер Питер, разумеется, не заметил ничего, кроме лица и фигуры.

– И то и другое на редкость красиво, – вступил в разговор лакей, который только что вошел с подносом нетронутых сандвичей. – Вот потому-то он до сих пор не в силах отвести от гостьи глаз. Сидит неподвижно и только беззвучно рот разевает. Как рыба. Можно подумать, в жизни не видел ничего подобного. Да и правду сказать, откуда ему было видеть? Всю жизнь под наблюдением. А в школе учился с кучей прыщавых мальчишек, таких же озабоченных, как он сам.

Ратборн не сводил со сплетника каменного взгляда. В доме Карсингтонов о подобной болтливости слуг не могло быть и речи.

– А что-нибудь еще услышал, Джозеф? – Все сгорали от любопытства.

– Ну, она рассказывала какую-то сказку – из тех, по которым сходят с ума все женщины. Что-то об украденных детях, пиратских сокровищах и грозящей всем страшной опасности, – с удовольствием делился новостями лакей. – А что говорили остальные, просто невозможно было разобрать. Едва она замолчала, женщины тут же принялись кудахтать и квохтать, словно наседки в курятнике. А вскоре приехал сам лорд Мандевилл. Темнее тучи. – Джозеф кровожадно усмехнулся. – Я уже поспорил с Джеймсом на шестипенсовик: старик непременно вышвырнет шлюху за ворота, прямо на соблазнительную задницу.

Бенедикт молча встал со стула и обрушился на разговорчивого лакея.

– Вон! – кричал лорд Мандевилл. – Больше ни единого слова! Как вы смеете осквернять этот дом…

– Мандевилл, разве вы сегодня не присутствовали на проповеди? – поинтересовалась супруга лорда. – Насколько я помню, нас как раз призывали к терпению и всепрощению…

– Прости ей подобных, и они тут же обдерут до последнего фартинга. А когда умрем, так они и саван сопрут, – не унимался старик. – Все это вранье, а все вы – толпа доверчивых идиотов, раз слушаете. Сын Атертона, черт возьми!

– Согласен, отец: история звучит несколько сомнительно, – скучающим голосом заговорил лорд Нортвик. Это был элегантный джентльмен лет сорока с небольшим. Острый, оценивающий взгляд синих глаз никак не гармонировал с ленивой позой и утомленно-снисходительной манерой речи. – И все же, полагаю, мы просто обязаны выслушать рассказ леди.

– Леди? – фыркнул отец. – Да она всего лишь играет роль, как и все ее родственнички. А вы – дураки и простофили. Все до одного. – Он обвел сердитым взглядом жену, сына, невестку и внука. – Всем известно, что Атертоны сейчас в Шотландии.

Батшеба изо всех сил старалась сохранить самообладание.

– Лорд и леди Атертон действительно в Шотландии, – заговорила она. – Но их сын оставался в Лондоне с дядей, лордом Ратборном. Как я уже объяснила…

– О, ни секунды не сомневаюсь, что вы все очень красиво растолковали, – не унимался старый лорд. – И разумеется, не забыли вплести самую черную ложь. Вряд ли здесь у кого-нибудь хватит мозгов, чтобы ее распознать. Женщины в моем доме слишком мягкосердечны, чтобы думать. Такими уж уродились. Ну а сын и внук способны видеть лишь ваши прелести.

– Право, отец…

– Так что не морочь мне голову, Иезавель, – продолжал Мандевилл, игнорируя утонченного Нортвика, словно тот все еще оставался сопливым ребенком. – Мне доводилось иметь дело с твоим отродьем, и урок я выучил неплохо. Знаю все ужимки и уловки. В аду начнутся заморозки, прежде чем я…

В это мгновение в коридоре раздался такой оглушительный гром, что все невольно вскочили с мест.

– Что это, черт подери, за шум? Кибл! – воззвал лорд Мандевилл.

В комнату поспешно вошел красный от волнения дворецкий.

– Прошу прощения за беспокойство, милорд. Неотложное дело.

Гром повторился. На этот раз явственно слышался звук бьющейся посуды.

Мандевилл направился к двери, но в эту самую минуту через порог перелетел ливрейный лакей и приземлился прямо у ног графа.

Батшеба закрыла глаза. Нет, не может быть. Просто невероятно.

Она открыла глаза.

В дверях показалась высокая темная фигура. Костюм явно принадлежал кому-то другому. Сюртук выглядел слишком коротким, а брюки – чересчур широкими.

– Кто это, черт возьми? – прогремел старый граф.

Ратборн расправил плечи.

– Я…

– Это мой брат, – перебила Батшеба. – Да, мой сумасшедший брат Дерек.

Ратборн нахмурился:

– Я не…

– Ах ты, проказник, – укоризненно проговорила Батшеба. – Почему не остался ждать в гостинице, как я велела? Разве я не пообещала вернуться как можно скорее?

– Нет, не пообещала, – мрачно ответил Ратборн. Темные глаза блестели нешуточным гневом. – Ты забрала мою одежду. Забрала мои деньги. Уехала, не сказав ни единого слова.

– Ты не в себе, – Батшеба посмотрела на дам, словно ища понимания и поддержки, и покрутила пальцем у виска. Потом снова заговорила с Ратборном, причем голос выражал то обреченное терпение, с которым обращаются к непослушным детям и неизлечимо больным родственникам. – Я же несколько раз объяснила, почему тебе нельзя ехать со мной.