Читать книгу - "Пропала принцесса! Нашедшего ждут неприятности (без иллюстраций) - Ульяна Муратова"

бабка? Почему отец меня не защитил и не нашёл? Почему мать за столько лет ничего не заметила и даже не заподозрила? Почему брат ни разу даже не упомянул моё имя в тех видениях, что у меня случались?

Почему Мелен предпочёл какую-то едва знакомую подавальщицу? Почему он выбрал быть с ней, а не со мной?

И где моя будущая подруга, когда она так мне нужна? И станем ли мы близки или она просто отвернётся?

Дар обещал так много, но давал только боль…

Мне было настолько плохо, что я даже плакать не могла, просто лежала и разглядывала то обивочный шов на заднем сиденье украденного мобиля, то стену в захудалом гостиничном номере.

Все мои хрустальные мечты, все ожидания вдребезги разбились о реальность, вонзились осколками под кожу и ранили острыми гранями.

В голове на бесконечном повторе звучали строчки:

«Разлетаюсь от тоски на куски,

На осколки — всё без толку,

День за днём, да гори оно огнём

Только мысли всё о нём и о нём, о нём и о нём...»*

Первую ночь Мелен пытался со мной разговаривать, вторую — просто злился. Дождь наконец кончился, практически полная луна светила ярко, насильно накачивая магией через окно. Я не сопротивлялась — просто впитывала дармовую силу, пока меня не начало ею тошнить.

Я не знала, что мне делать и как вести себя дальше. Когда-то давно мама говорила, что принцесса должна на всё реагировать с достоинством. Не прыгать от счастья и не рыдать, как припадочная. Королевское воспитание — это не дорогие платья, фамильные тиары и выезд из вереницы экипажей, а сдержанность, владение собой и умение сохранить достоинство в любой ситуации. Что ж, можно считать экзамен на принцессу с треском проваленным. Ничего ни достойного, ни сдержанного продемонстрировать я не смогла.

Мы остановились в трёхстах шагах от большого постоялого дома, уже четвёртого по счёту. Здесь, в тени густого пролеска, варварски покрашенный магомобиль не бросался в глаза ни с дороги, ни из окон. Мелен открыл заднюю дверцу и сказал:

— Останавливаемся на днёвку здесь. Судя по карте, другого варианта поблизости нет, так что лучше ляжем спать пораньше. Солнце в это время года уже не такое злое, можно будет выехать ранним вечером, не обгорим.

Голос звучал раздражённо и устало. Прошлый днём он, кажется, не спал. Ворочался. Наверное, не хватало компании подавальщицы и мешало моё присутствие.

Я вылезла из мобиля, стараясь держать спину ровно и не поднимать глаза на Мелена. Если продолжать игнорировать его распоряжения, он ведь не отстанет и потащит на руках, а мне не хотелось, чтобы он ко мне прикасался.

— Может, уже хватит наказывать меня молчанием?

Я молчала не потому, что хотела его наказать, а потому, что слова теперь казались неважными. Всё теперь казалось неважным. Даже смотреть на Мелена было физически больно, вот я и не смотрела.

— Слушай, я с самого начала тебе говорил, что между нами ничего не может быть и что я вот такой — трахаю малознакомых подавальщиц, не собираюсь жениться и люблю шутки про дерьмо. Можно подумать, я ввёл тебя в заблуждение или обманул!

Он преградил мне путь и навис сверху, заставляя отреагировать, и я не выдержала:

— Нет, ты не обманул, — с горечью ответила ему. — Но чего ты от меня сейчас хочешь? Чтобы мне перестало быть больно? Поверь, если бы я могла тебя разлюбить и ничего не чувствовать, то я бы так и сделала! — я вскинула взгляд на него и почти закричала: — Ну извини, что мне больно! Извини, что это доставляет тебе неудобство! Извини, что я тебя люблю! Извини, что я столько лет ждала именно тебя! Извини, что я хотела тебе понравиться! Извини, что хотела быть с тобой! Извини, что моё молчание тебе неприятно! И извини, что я недостаточно хороша по сравнению с подавальщицей!

Злые слёзы закипели в глазах и раскалённым свинцом потекли по щекам. Мне было так плохо, что хотелось сдохнуть, но у судьбы явно были на мой счёт другие планы, и эта агония всё длилась и длилась.

Мелен привлёк меня к себе и стиснул в непрошенном объятии, а у меня даже не было сил его оттолкнуть.

— Это бред, ты не просто достаточно хороша, ты одна из самых красивых, добрых и нежных девушек, которых я знаю. Просто ты не для меня. Она — мой уровень притязаний, а ты — нет. Ты заслуживаешь куда большего, чем то, что могу предложить я. Мне очень жаль.

Каким-то страшным образом мне стало ещё больнее. Ужасно хотелось возненавидеть Мелена, но я даже этого не могла.

Уткнулась ему в грудь и разрыдалась, задыхаясь от несправедливости и обиды на свой дар, так жестоко меня обманувший. Как я могла настолько сильно влюбиться в будущее, которого нет? Зачем я вообще выжила? Зачем вытерпела столько всего?

Или я всю жизнь видела лишь то, что хотела видеть, потому что иначе свихнулась бы? Такой странный механизм самозащиты: а в остальном, прекрасная принцесса, всё хорошо, всё хорошо…

Во рту стало так горько, что меня замутило.

— Отвези меня к отцу, — попросила я. — И больше никогда не приходи.

Я отодвинулась от него и обхватила плечи руками. Его объятия казались ядовитыми — ещё сильнее отравляющими этим безумным желанием быть с ним.

Мелен молча вытер слёзы с моего лица, накинул нам на головы капюшоны и повёл за собой на постоялый двор.

В этот раз за добротной стойкой посетителей принимал мужчина. Весь вестибюль был отделан качественно отполированным и лакированным деревом, намекавшим на довольно высокий статус заведения. Под ногами даже лежала циновка, сплетённая из тонких кожаных полосок.

— Нам, пожалуйста, самый лучший двухместный номер с раздельными кроватями, — низким голосом проговорил Мелен, а я старалась на него не смотреть, поэтому сосредоточилась на лице полуденника-трактирщика.

Тот быстро стрельнул глазами куда-то за наши спины, а потом ответил:

— Документы, пожалуйста.

Я растерялась. Документов у нас не было, но их никогда и не спрашивали раньше. Мелен осязаемо подобрался, однако вида не подал — его нарастающее напряжение ощутила лишь я, так как хорошо его знала.

17.2

— Документы и вещи остались в машине. Сейчас вернёмся и принесём. Давайте я оплачу номер, чтобы сразу отнести все вещи наверх. Номера же на втором этаже?

— Есть на третьем, с видом на реку.

— Давайте, — кивнул Мелен