Читать книгу - "Как заарканить миллионера - Элизабет Беверли"

Но этого мало: он не успокоится, пока не отомстит. Адам Дариен — не из тех людей, что прощают предательство.

— Думаю, Дорси, тебе пора идти, — бесстрастно, как автомат, произнесла Линди.

Каким-то чудом Дорси нашла в себе силы выпрямиться и поднять голову.

— Отдайте мне записи.

Линди расхохоталась.

— Будут еще какие-нибудь пожелания?

Но Дорси была готова к такому ответу. Метнувшись вперед, она схватила со стола блокноты и зашагала к выходу, храбро обещая себе, что не побежит, ни за что не побежит… если только Линди не выхватит свой знаменитый револьвер.

Но Линди не видела нужды в стрельбе.

— Иди-иди, — почти промурлыкала она. — У меня есть копии. Жди звонка от моих адвокатов.

Вылетев за дверь кабинета, Дорси прижала блокноты к груди и бегом устремилась в раздевалку. «Я не заплачу, — твердила она себе. — Не заплачу». Сорвав с себя передник, швырнула его на пол — а то, пожалуй, Линди в дополнение ко всему прочему обвинит ее в воровстве! Достала из шкафчика свой рюкзак. Сняла с пальца кольцо и положила на опустевшую полку. К чему хранить бессмысленный кусок металла, с которым не связано никаких дорогих воспоминаний?

А в будущем обручальное кольцо ей не понадобится.

Адам чувствовал себя так, словно его только что переехал автомобиль. Скорее всего, грузовик. С прицепом. На скорости сто миль в час. Без тормозов. И с подбитыми железом шинами.

Спрашивая себя, что же именно испытывает, он с удивлением понял: ничего. Или, может, его раздирают такие противоречивые чувства, что перегруженный мозг не справляется с избытком информации? Казалось, все человеческое в нем отключилось; от прежнего Адама Дариена осталась одна тень. Даже к Линди он не ощущал ни злобы, ни ярости, ни досады — ничего. Полная пустота Что, если так будет продолжаться вечно?

Линди молчала, сверля Адама выжидающим взглядом. Он прокашлялся, готовясь заговорить, но не сказал ни слова. Что сказать, если он не знает, что и думать? О чем думать, если он не может взять в толк, что чувствует?

— Вы хотите, — заговорил он наконец, — чтобы я с помощью своих связей в журналистике разоблачил Лорен Грабл-Монро? Для этого вы пригласили меня сюда?

— Да, была такая мыслишка, — невозмутимо ответила Линди. — Вы ведь не из тех, кто позволяет втаптывать себя в грязь. Вы умеете защищаться и мстить. В этом мы с вами похожи.

На секунду Адам задумался. Пожалуй, она права. По крайней мере, до сих пор он никому не прощал обмана и предательства. Но как знать, в самом ли деле Мак готовила предательство? Почему его обманывала? Кому верить — Линди или Мак? Конечно, все улики подтверждают правоту Линди. Каждое свое слово она подкрепила вещественными доказательствами, а Мак только что-то жалко бормотала в свое оправдание. Даже не отрицала того, в чем ее обвинили! Не отрицала, что она — Лорен Грабл-Монро.

И неудивительно. Теперь Адам сам не понимал, как мог быть таким слепцом.

Разрозненные кусочки головоломки сложились вместе. Разве он не заметил тогда, в Северо-Западном университете, что Лорен подкована в психологии и социологии? Разве ее речи не напомнили ему об их с Мак жарких спорах? Разве Лорен Грабл-Монро не казалась ему странно знакомой? Разве не испытывал он к ней необъяснимого влечения?

Если она и Мак — одно лицо, это все объясняет. А, судя по фотографиям Линди, так оно и есть.

— Мне хотелось бы тщательно изучить ваши документы, — проговорил он наконец, желая отложить решение.

— Разумеется, — ответила она.

— Еще я хочу получить копии блокнотов.

— Конечно. Кстати, о вас там тоже идет речь.

Сегодня, еще до рассвета, решил Адам, он изучит все документы, тщательно просмотрит фотографии. Прочтет от первого до последнего слова все записи Мак. И сам вынесет решение. Странно, но, несмотря ни на что, его обуревало безумное желание защитить ее. Почему? Ведь, как бы там ни было, неоспоримо одно — она его обманывала!

— Знаете, Линди, — вдруг услышал он свой собственный голос, — можно было обойтись с ней и помягче.

Линди вздернула подбородок.

— Разумеется. Но так куда интереснее, верно?

Пару месяцев назад Адам от души бы с ней согласился. Пару месяцев назад он сам присоединился бы к ядовитым обвинениям Линди. Пару месяцев назад не стал бы раздумывать, стоит ли разоблачать Мак Нет, он немедленно сел бы на телефон, чтобы сообщить всем друзьям и коллегам, что Лорен Грабл-Монро — на самом деле Дорси Макгиннес, преподавательница социологии из старого доброго консервативного колледжа «Северн». Он растоптал бы ее, уничтожил, опозорил навеки, а потом выбросил из головы. Да, пару месяцев назад он был настоящим сукиным сыном, безжалостным и бессердечным.

А теперь…

Теперь он знает, что такое сострадание. Что такое нежность. Желание защитить. Что такое…

Любовь?

Скажем так: привязанность.

Пару месяцев назад Адам не сомневался, что сердце его покоится где-нибудь в хрустальном ларце за семью морями. И нимало не стремился его найти, ибо полагал, что бессердечным сукиным сынам куда легче живется на свете. Но Мак отправила его на поиски утраченного.

Поиски еще не окончены. Он блуждает по неведомым землям, где не обойдешься без проводника. И вот в тот самый момент, когда впереди блеснула вожделенная цель, проводница его сошла с дороги и растворилась под сводами зловещего хмурого леса. Вернется ли?

Навряд ли.

Что ж, ему остается одно. Провести собственное расследование. Попытаться понять, что движет его загадочной подругой, спутницей, каковы ее желания и цели. Самому решить, можно ли ей доверять. А потом…

А потом перейти горы, переплыть реки, прорубиться сквозь непроходимые джунгли — но найти ее.

— Не возражаете, если я возьму эти бумаги с собой в салон? — поинтересовался он, указав на пухлую папку. — И чашечку кофе. Думаю, спать мне сегодня не придется.

— Разумеется, — царственно кивнула Линди. — Но имейте в виду, если вы не захотите разоблачить Дорси, этим займусь я.

Адам кивнул. Этого он и боялся.