Читать книгу - "Выйти замуж за иностранца - Валентина Алексеевна Кучеренко"

Но Дима ревел еще больше и бил ногами в дверь.

– Дима, прекрати, ты что делаешь? – прикрикнула Маша – дверь поломаешь. – Иди на улицу играй и перестань плакать.

Дима ушел на улицу и долго не показывался. Маша забеспокоилась, где он.

Когда вышла на улицу, то увидела, что Дима стоит возле клумбы, на которой желто-красно полыхали осенние цветы, и рвет их и ломает. В его руке был уже последний сорванный цветок.

– Ты что делаешь?! – закричала Маша. – Я эти цветы из России привезла. Я ждала целый год, когда они зацветут, а ты все поломал!

Маша побежала к клумбе, а малыш с перепугу запрятался за дом и выглядывал из-за угла.

Маша собирала растерзанные цветы и плакала. Ну, надо же, как он мог! Ее любимый внучок поступил так жестоко.

Малыш, увидев, что Маша плачет, еще больше испугался, побежал домой и забился в уголок на кухне.

Пока Маша готовила обед, он сидел молча и поглядывал на нее. Бабушка Доминика удивилась, что это с ним? Все пыталась заговорить с ним, но малыш упорно молчал и поглядывал на Машу. Маша тоже молчала. Поставила на стол тарелку с едой и сказала строго:

– Иди, ешь.

Малыш сел за стол и сказал:

– Ты плохая.

– Я не плохая, я неживая, – сказала Маша. – Ты убил мои цветы, значит, убил и меня.

Маша понимала, что это жестоко с ее стороны, так говорить маленькому мальчику, но ей было очень жалко цветы. И если не повести с ним сейчас строго и все оставить безнаказанно, где гарантия, что это не повторится снова.

Маша решила не разговаривать с ним, пока он не поймет все сам.

Димочка уже понял, что перехватил лишнее. Он быстро поел и молча пошел смотреть мультики. Вечером он лег на свою кровать и закрыл глаза, вроде спит. Но Маша видела, что он никак не может уснуть. Ей хотелось подойти и успокоить малыша, но она не подошла. Утром Маша разбудила Диму. Он сам оделся и пошел к автобусу, который отвозил его каждый день в школу. Когда пришел из школы, Маша убирала возле клумбы. Малыш подошел и сказал робко и тихо:

– Смотри, а они уже подросли, – и виновато глянул на Машу.

– Ах ты, мое солнышко! – Маша подскочила обняла любимого ребенка и подумала, что он бедненький тоже, как и она, испереживался.

– Ты понял, что ты неправильно сделал? – спросила она Диму. – Дай мне слово, что никогда не будешь ломать цветы.

Он опустил глазенки и тихо сказал:

– Никогда больше не буду, – и добавил, посмотрев на Машу: – А ты уже живая?

У Маши слезы выступили на глазах. Бедный ребенок, как она его напугала. Маша сильнее обняла этот маленький самый любимый клубочек и сказала:

– Живая, живая. Давай мириться. Мирись, мирись да больше не дерись. Все, помирились?

– Не совсем, – сказал малыш и обнял ее за шею.

– Совсем, совсем, – улыбнулась Маша. – Я люблю тебя Димочка и хочу, чтобы ты вырос хорошим человеком, а не капризным и жестоким. Иди, переодевайся, будем сажать новые цветы.

Вечером малыш подлег под бочок к Маше и обнял ее ручками за шею.

– Мой мальчик любименький, мой птенчик дорогой, – Маша расцеловала его щечки, лобик, ручки, животик.

– Спи моя радость, спи спокойно.

Димочка отодвинулся от Маши, сложил ручки на груди и стал что-то шептать и креститься.

– Димочка, ты что делаешь? – удивилась Маша.

– А когда я так делаю, прошу Боженьку о помощи, то меня на следующий день никто не ругает.

У Маши оборвалось сердце.

«Ах ты, мой ребенок! Такой малышичек, а уже ищет защиты у Бога. Значит, ему действительно было очень плохо. Бедный мой мальчик».

У Маши болела душа. Этот русский ребенок читал молитву на итальянском языке, потому что на русском не знал и просил защиты у Неба.

– А откуда ты знаешь, что нужно так говорить? – поинтересовалась Маша.

– А я по воскресеньям хожу в церковь, с папиным братом и его женой, и там научился, – сказал Димочка, засыпая. Маша нежно обняла этот любимый клубочек и все шептала:

– Спи, мое солнышко, спи, моя радость.

* * *

Даша вернулась осунувшаяся и печальная.

– Мама, ты даже не представляешь, как мне жалко Надю, – и слезы стояли у нее в глазах.

– Успокойся, Дарьюшка, значит судьба ее такая, – сказала Маша, – никто не знает, сколько ему Бог дал времени.

Димочка прилип к маме, он очень обрадовался ее возвращению.

– Мама, а ты где свою подружку, в огороде закопала? – серьезно поинтересовался он.

Даша удивленно взглянула на него, потом на мать.

– Почему ты так решил, мальчик мой, – ласково погладила его по светлым волосенкам.

– А ведь мы с папой нашего кота в огороде закопали.

– Ах, ты мой глупышечка! – улыбнулась Даша.

Марио несколько раз заходил в комнату и приглаживал, и прицеловывал жену. Глаза его светились нежностью и сочувствием. Маша опять подумала:

«Какой все же хороший муж достался ее доченьке».

* * *

Возвратясь домой, Маша принялась за уборку. Два дня выгребала всю грязь, раскладывала все по полочкам, мыла, чистила, скребла. Когда, наконец, вычистила дом, решила пробежаться по подругам.

Когда пришла к Любе, то застала у нее Галю.

– Галочка, приветик, как дела? – спросила Маша и расцеловала обеих подруг. – Как тебе живется у Чинто?

– Да я уже Любе рассказала. Это такой ужас! – сказала Галя. Она еще больше похудела и в облегающем свитере и джинсах казалась совсем подростком.

– Да я смотрю, ты исхудала совсем, – сказала Маша.

– Представляешь – виновата во всем! – начала свой рассказ Галя. – На дверях сломалась ручка – я сломала. Он мне говорит – эта ручка тридцать лет работала, а ты пришла и сломала ее. А я ее и не трогала. Она на одном гвозде висела. Разбилась чашка чайная, он кричит: «Это моя любимая чашка, она у меня тридцать лет была». Откуда-то выпал гвоздь, он кричит: «Это ты его выломала». Мне больше делать нечего, как ковырять его гвозди. Все, оказывается, поломала и побила в его доме я.

– Однажды он улетел в Америку, – продолжала Галя, – а перед его приездом я решила приготовить мясо с картошкой в микроволновке. Я совсем забыла, что нельзя заматывать мясо в фольгу. Как только включила, что-то как бабахнет! Я перепугалась, упала на колени на пол и начала реветь. Ну все, думаю, убьет. Когда он вошел в комнату, я уже рыдала навзрыд и не могла остановиться. Я ревела не только из-за печки, а из-за того, что он устроил мне такую жизнь. Он