Читать книгу - "Своевольная красавица - Стефани Лоуренс"

Он забрал у нее мочалку и быстро закончил собственное омовение. Потом нашел мыло, которое она предпочитала — с ароматом летних цветов, — намылил мочалку и принялся мыть жену, несмотря на ее возражения.

Катриона попыталась сопротивляться, но быстро сдалась. Она была без сил и сознавала это. Слишком многое пришлось пережить за столь короткий срок. Пожар и неожиданное возвращение Ричарда. Потрясение, когда он бросился в огонь, и облегчение, вызванное его чудесным спасением. Ужас при виде пламени, лижущего его волосы, и боль в обожженных ладонях. Она не знала, что думать и что делать.

Она могла лишь плыть по течению, закрыв глаза, и принимать его заботы, наслаждаясь равномерным, неторопливым скольжением мочалки по коже.

Ричард оказался на редкость добросовестным. Начал с лица, затем перешел на шею и плечи. Нежно и скрупулезно вымыл руки, по всей длине, до кончиков пальцев, стараясь не касаться израненных ладоней. Потом приподнял ее над водой и неторопливо прошелся по гладкой спине и округлым ягодицам.

Опустив отяжелевшие веки, Катриона наблюдала за ним. Его лицо выражало глубокий покой, словно поверхность бездонного озера. Спокойствие всегда было ее преимуществом, но в тревогах минувшего дня ее оставила привычная безмятежность. Катриона лишилась покоя — а Ричард обрел его. Такова была сущность ее мужа. Сущность воина, который чувствует себя уместно на поле битвы, в самом сердце урагана. Таково его истинное предназначение, там он обретает покой и уверенность.

Катриона закрыла глаза, впитывая эти ощущения, и почувствовала себя лучше. Душевное равновесие возвращалось к ней с каждым его движением, пока он любовно омывал ее грудь, талию, живот. Он методично продвигался, медленно и успокаивающе, не пропуская ни единого дюйма ее тела. К тому времени когда он добрался до пальцев ног, она плыла, подхваченная теплой волной.

Отложив мочалку, Ричард взял ее за запястья и притянул к себе. Их губы встретились, мокрые тела соприкоснулись, разделенные лишь тонкой пленкой воды. Катриона обвила плечи мужа, наслаждаясь прикосновением к мучительно знакомым губам.

Он поднялся и, не выпуская ее из объятий, ополоснул себя и жену оставшейся горячей водой. Катриона начала выбираться из ванны, но Ричард опередил ее и легко перенес через бортик, поставив на толстое полотенце, расстеленное перед очагом.

Ожив после ванны, Катриона быстро вытерлась, а затем промокнула широкую спину мужа. Внезапно решившись, она обернула полотенцем его бедра, заправив концы.

— Сядь, — велела она, подталкивая его к табурету. — Надо привести в порядок твои волосы.

Ричард с недовольным видом сел. Катриона нашла расческу и ножницы и энергично защелкала ими, обрезая обгоревшие пряди. Потянувшись к его плечам, чтобы отряхнуть их, она замерла.

— Да ты весь в ожогах!

Он пошевелился.

— Ну, предположим, не весь.

— Ха! Посиди здесь, пока я смажу плечи. — Она достала баночку с мазью, стоявшую на полке среди других снадобий, радуясь, что у нее обгорели только ладони, а не пальцы. Зачерпнув мазь, она щедро смазала ожоги. Затем отступила на шаг и тщательно осмотрела его спину.

— Если ты закончила врачевать плечи, может, уделишь внимание другим частям моего тела, которые причиняют мне куда больше страданий?

Услышав это замечание, произнесенное подчеркнуто серьезным тоном, Катриона резко выпрямилась.

— Да, конечно. — Ока поспешно поставила мазь на полку и, полуобернувшись, махнула рукой в сторону спальни. — Ступай в постель.

Ричард поднялся, задержав взгляд на ее покрасневшей ладони.

— Минуточку. — Выругавшись, он схватил ее за руку и потащил назад к полке. — Где эта мазь?

— С моими руками все в порядке.

— Ну да!

Он взял с полки баночку.

— А как же твое исстрадавшееся тело?

— Я в состоянии потерпеть еще несколько минут. Протяни руки.

Попавшись в ловушку, Катриона неохотно подчинилась.

— В этом нет никакой необходимости.

Он бросил на нее строгий взгляд.

— Общеизвестно, что из целителей получаются самые капризные пациенты.

Катриона хмыкнула, но придержала язык, с удивлением почувствовав, как благотворно действует мазь на ее обожженную плоть. Пока Ричард ставил баночку на место, она с интересом разглядывала свои ладони. Вдруг он схватил ее за запястье и дернул. Невольно шагнув вперед, она подняла голову.

— Что?..

Вместо ответа он крепко зажал ее у себя под мышкой. Катриона толкнула его, но с таким же успехом можно было пытаться сдвинуть гору.

— Что ты делаешь?

Ощутив мягкое прикосновение ткани, Катриона бросила взгляд на полку и обнаружила, что хранившийся там бинт исчез.

— Ричард! — Она попыталась вырваться, но безуспешно; бинт равномерно обматывался вокруг ее ладони. Ей ничего не оставалось, как испепелять его взглядом. — Сейчас же перестань!

Не обращая на нее внимания, Ричард с удивительной ловкостью продолжал бинтовать ее руку. Когда он закончил, Катриона с изумлением воззрилась на безупречную повязку, надежно закрепленную тугим узлом. Он потянулся к другой руке…

— Нет! — Она отпрыгнула назад, пряча ладонь за спиной.

— Да! — Он шагнул вперед.

— Целительница здесь я!

— Ты упрямая колдунья.

Переупрямить его было невозможно; невзирая на ее протесты и весьма активное сопротивление, обе ее руки были аккуратно перебинтованы, так что только кончики пальцев торчали наружу. Раздосадованная, она уставилась на спеленутые руки.

— И как я теперь?..

— До утра тебе ничего не нужно делать. А к тому времени мазь впитается.

Катриона с сомнением прищурилась.

— Иди сюда, — невозмутимо произнес Ричард, подтолкнув ее к табурету. — У тебя пепел в волосах.

Смирившись, она села и уставилась на пламя, а Ричард тем временем, стоя у нее за спиной, вытаскивал шпильки из спутанной гривы, в которую превратились ее волосы, Распустив их, он взял с туалетного столика щетку и принялся за расчесывание.

— Слава Богу, хоть волосы не обгорели. Настоящее чудо, если вспомнить, что ты вытворяла.

Благоразумно промолчав, Катриона сосредоточилась на равномерных, успокаивающих движениях. Пламя в камине жарко пылало; закрыв глаза, она ощущала его тепло на опущенных веках и обнаженной груди. Ей было хорошо и спокойно, она снова обрела уверенность, а окружающий мир — устойчивость.

— Не ожидала, что ты вернешься. Мне показалось, что я сплю, когда ты появился во дворе, — промолвила она, предоставив ему возможность ответить, если сочтет нужным.

Не отрывая взгляда от огненных прядей, Ричард медленно перевел дыхание.