Читать книгу - "Только с тобой - Кира Фарди"

— Да, — выдохнула она.

— Тогда не смущайся, пожалуйста. Представь, что сейчас тебе вопросы задает не твой друг, а следователь. Я специально получил юридическое образование. Я никогда не забывал о случившемся и хотел официально начать расследование, даже, если бы тебя не встретил в больнице. А предположение о линзах… О, это здорово! Это шедеврально!

Илья развернулся всем телом к Оле и взял ее лицо в ладони и нежно поцеловал в губы. Девушка не сопротивлялась.

Илья хотел просто от радости сделать детские чмоки-чмоки, но неожиданно почувствовал возбуждение. Поцелуй стал более жарким и чувственным. Сладкие губы Оли манили, а аромат ее кожи заставлял трепетать ноздри. Илья чуть не потерял голову, но вдруг почувствовал, как девушка уперлась руками ему в грудь. Он сразу испуганно отодвинулся.

— Ты что делаешь?

— Ой, прости. Я случайно. Ты такая вкусная! — поняв, что Оля не будет ругаться, он снова потянулся к ней.

— Тоже мне следователь нашёлся. Следователи с поцелуями не лезут, — смущённо прижала пальцы к губам Оля.

— Ну что поделаешь. Я и следователь, и друг в одном лице. Принимай таким, какой есть, — отшутился Илья, но все же вернулся на своё место.

Он снова взял Олю за руку и крепко ее пожал, потом завел мотор, и они двинулись дальше. Неловкость все равно висела в воздухе, поэтому Илья на какое-то время оставил вопросы в стороне. Вскоре показалась окраина поселка.

— Где тебя высадить?

— На том же месте.

— Оля, дай слово, что ты поговоришь с мамой.

— Не обещаю.

— Оля, пожалуйста, — умолял Илья. — Я съезжу домой, посмотрю, как там мама, решу вопрос с работой и вернусь обратно.

— Не выдумывай. Зачем?

— А ты не хочешь разобраться в случившемся шесть лет назад?

— Хочу, но и оставить маму и сына на попечение соседки было бы совсем бессовестно.

— Я могу их забрать в Питер.

— Господи, Илья, ты послушай себя. Кто ты нам? Ни сват, ни брат. Бывший одноклассник, и все. Что подумает твоя мама? Как ты объяснишь наш визит? И потом, это ты свободен, не работаешь, а у меня есть обязательства. Отпуск будет только осенью.

— Хорошо, ты не возражаешь, если я съезжу в наш городок и поспрашиваю? Повторюсь, много времени прошло, люди могут стать откровеннее. Никто не подозревает, что это дело кого-то еще интересует.

— Попробуй.

— Тогда ты должна нанять меня в качестве адвоката. Я хочу возобновить дело.

— Нанимаю.

— Нет, ты не поняла. Это надо сделать официально, иначе я не получу в руки все документы для ознакомления.

— А что тебе надо?

— Я съезжу домой, улажу все вопросы и вернусь к тебе с бумагами для подпили. Договорились?

Оля согласно кивнула. Илья удачно высадил ее у фонтана: вокруг не было видно ни одной живой души. Прощаясь, он снова потянулся к девушке за поцелуем, но она легонько ударила его кончиками пальцев по губам и ловко выскользнула из джипа, махнула на прощание рукой, и вскоре ее цветастый сарафанчик замелькал среди кустов парка. Илья разочарованно вздохнул. Сначала хотел где-нибудь пообедать, но исследовательский зуд не давал ему покоя, поэтому он сразу направился домой.

Он поставил перед собой две задачи: рассказать обо всем маме и извиниться перед ней за недоверие к отцу и встретиться с Сергеем Викторовичем. Илья чувствовал, что без помощи подполковника он не обойдется. Сумел же когда-то отец нажать на нужные кнопочки и очистить сына от подозрения в изнасиловании. Вот теперь Илья надеялся, что Пушкарев поможет ему нажать на те же кнопки, и он раскроет правду.

С мамой разговор закончился слезами. Она долго сидела перед фотографией отца, облаченной в рамку с черной окантовкой. Бабушки, которые читали молитвы, сказали маме, что возле портрета должна до сорокового дня непрерывно гореть лампадка. Илья был удивлен, что мама — человек далекий от бога, трепетно соблюдала это правило. Она не ложилась спать, не проверив количество елейного масла в сосуде из толстого зеленого стекла.

— Мама, прости меня. Ты только представь в каком я был состоянии. Через шесть лет я вдруг узнаю, что это отец организовал срочный перевод в другой город, чтобы я не испортил себе жизнь контактом недостойной девушкой. Мало этого, он еще и в день преступления пошел в больницу к Оле и угрожал ей и ее маме. Требовал, чтобы они оставили нашу семью в покое.

— А ты вспомни, сынок, что ты натворил? Как можно было учителя, уважаемого человека, стащить сонного на пол и на глазах у беременной жены избить до полусмерти? А потом еще и несчастную женщину ударить. Что бы ты сделал, если бы так поступил твой сын? Отец спасал тогда твою жизнь.

— Надо было сначала разобраться! — не выдержал и повысил голос Илья.

— Да, разобраться, умный ты наш! — мама тоже встала с дивана, на который устало присела минуту назад, и заходила по комнате. — Отец спасал твою горячую голову. Если бы не он, сидел бы до сих пор в тюрьме!

Высокая, стройная женщина, с такими же красивыми голубыми глазами, как и у сына, выглядела измученной и резко постаревшей. У Ильи сердце сжалось от жалости. Он не хотел ссориться. Он хотел понять, что произошло тогда и кто виноват в этом, поэтому он подошел к маме и крепко ее обнял.

— Давай посидим немножко. Я позвонил Сергею Викторовичу. Он сейчас приедет, — увидев испуганное лицо матери Илья торопливо добавил, ты не переживай, я помощи хочу попросить. А про тюрьму ты зря заговорила. Дело вел умный следователь, он бы не позволил посадить невиновного.

— Папа не хотел ждать. Он всегда действовал наверняка.

Звонок в дверь прервал этот бессмысленный спор. Илья понимал, что обида у мамы еще осталась. Так быстро не пройдет. «На все нужно время», — вздохнул он и пошел открывать дверь. Он проводил гостя на кухню, и они, так же, как и в первый раз, сели за кухонный стол напротив друг друга.

Подполковник Пушкарев посмотрел результаты теста, но не стал упрекать Илью за горячность и поспешные выводы, а просто спросил:

— Чем я могу помочь?

— Сергей Викторович, я хочу найти настоящего преступника.

— Зачем тебе это надо?

— Я люблю Олю. Шесть лет прошло, а чувства не изменились, значит, она моя судьба, — Илья покосился на маму, которая тяжело вздохнула, но промолчала. «Ура! Хотя бы не говорит, что ноги Олиной в нашем доме не будет», — возликовал Илья и продолжил, — но Галина Семеновна считает, что во всех бедах их семьи виноват я.