Читать книгу - "Не для печати! - Сью Уэлфер"

Лиз показалось, что взгляд Морвенны немного помрачнел.

— Как странно, Джек ждет не дождется, когда вы снова увидитесь, мисс Чэпмен. Придумывает всякие отговорки, волнуется, как ребенок. В его-то возрасте, — она засмеялась напряженным, сухим смешком. — Знаете, мне действительно кажется, что он влюблен в вас. Это очень печально в данных обстоятельствах. — Она замолчала и поднялась на ноги, прихватив зловещие перчатки. Натянула их, поправляя каждый палец. — И к тому же, хотя мы стараемся не придавать этому значения, память иногда его подводит. Я даже не уверена, что он запоминает, а что нет. Понимаете, он считает, что вы для него очень много значите, но даже не помнит, спал он с вами или нет. Жалкая картина, не правда ли? Это все из-за алкоголизма. Не надо так удивляться, мисс Чэпмен, Джек может пытаться скрыть свое пристрастие, если считает, что это пойдет ему на пользу. В настоящее время в его жизни я играю роль не столько жены, сколько сиделки и прислуги.

Лиз почувствовала, как краснеет под немигающим взором Морвенны. А потом рыжеволосая ведьма очень медленно наклонилась, подняла сумочку и направилась к двери. Через несколько мгновений, перешагнув через лужу на полу и выйдя на солнцепек, она исчезла, оставив за собой лишь цепочку мокрых следов на каменном полу и едкий запах табачного дыма.

Как только за ней закрылась дверь, Лиз глубоко вздохнула, поняв, что все это время невольно задерживала дыхание. И тут же через кошачью дверцу в дом проскользнул Уинстон, держа в зубах толстого крысеныша. Как будто Морвенна вдруг перевоплотилась в отвратительную крысу.

Она посмотрели друг на друга; Уинстон зарычал.

Лиз гипнотизировала его взглядом сверху вниз, и через какое-то время кот удалился, сердито вильнув хвостом.

Лиз еще раз глубоко вздохнула и крепко зажмурилась, пытаясь сдержать слезы, которые грозили хлынуть огромной волной. Она сжала кулаки и напрягла живот, чуть не лопаясь от ярости, презрения и жалости к самой себе и к Джеку Сандфи.

* * *

Выйдя из садика Лиз и ступив на тротуар, Морвенна даже не оглянулась. Лили Ховард ждала ее в «Монтего», припаркованном в двух улицах от Балморал Террас, в тенистом уголке между почтовым магазинчиком и старомодной женской парикмахерской, где за пыльным окном расположились огромные фены-сушилки.

Подойдя к машине, Морвенна увидела, что Лили крепко спит на водительском сиденье, тихонько похрапывая и откинув голову назад. Рот у нее был открыт, и струйка слюны, как иней, поблескивал на покрытом оспинами подбородке.

Осознав свое преимущество, хоть и небольшое, Морвенна испытала облегчение. Было бы неловко видеть, что ее домработница стала свидетельницей ее поражения (а где-то в глубине души Морвенна чувствовала, что потерпела поражение). Успех и благоприятный исход их встречи с Лиз Чэпмен зависел не от того, что бы сделала или сказала Морвенна, а от того, насколько достойно поведет себя ее соперница. Эта мысль не давала Морвенне покоя.

Ведь несмотря ни на что, Лиз оказалась доброй, благородной, умной и намного, намного более достойной, чем все предыдущие пассии Джека. И еще Морвенна понимала, что, без всякого сомнения, если бы Джек с его любвеобильностью, похотливостью, страстными желаниями и добрыми намерениями был посмелее, а Лиз не справилась с искушением, ответила бы ему взаимностью и у них завязался бы роман, Джек не смог бы сопротивляться. Его стремление к самокопанию и саморазрушению, неуверенность в себе, голодная, демоническая сторона его натуры постепенно уничтожила бы Лиз, опустошили ее душу так же, как когда-то — душу Морвенны.

Морвенна вытерла глаза, в которых появилась какая-то непонятная влага. По-настоящему она надеялась только на то, что, увидев Джека в его естественной среде обитания, пьяным, со всеми его недостатками и эгоизмом, Лиз разглядит его истинное лицо и ей хватит здравого смысла сбежать в свой уютный домик так быстро, как только позволят ее стройные загорелые ножки, и вернуться к своему чистенькому уютному существованию.

Чтобы успокоиться, Морвенна несколько раз глубоко вздохнула. Лили Ховард пошевелилась, разбуженная промелькнувшей тенью и звуком ее шагов, засопела, потянулась, хрюкнула и заморгала, отгоняя сон и нащупывая ключ в замке зажигания своими толстыми пальцами.

Морвенна открыла дверцу машины и проскользнула на соседнее сиденье.

Лили нетерпеливо оглянулась, прочищая горло, чтобы окончательно прогнать сонливость.

— Ну, как все прошло? Поговорила с ней? Она симпатичная?

Морвенна сделала вид, что никак не может застегнуть ремень безопасности, перетягивая его через колени и щелкая зажимом.

— Беспокоиться не о чем. Свидание на одну ночь, которое всего лишь слегка затянулось. Ты же знаешь Джека, он так много обещает и так мало делает, — ответила Морвенна, потянувшись за сумкой, чтобы не пришлось смотреть в острые маленькие глазки Лили. Больше всего ей сейчас хотелось закурить.

При сложившихся обстоятельствах остаток четверга и большая часть пятницы прошли для всех на удивление спокойно, будто эпицентр шторма обошел их стороной. Солнце светило, на ярко-голубом небе не было ни облачка, и четверг, и пятница выдались долгими и жаркими, обещая еще множество таких же деньков. Лето было в самом разгаре.

В маленьком домике на Балморал Террас Лиз Чэпмен наконец закончила размораживать холодильник, хотя ей понадобилось намного больше времени, чем она рассчитывала. Занимаясь делами, она то и дело поглядывала на дверь. Встреча с Морвенной заставила ее почувствовать себя уязвимой и обиженной, не говоря уж о том, что она разнервничалась и сильно разозлилась. После обеда она пошла пешком в центр, встретила мальчиков после школы, прошлась по магазинам, убралась в доме, проверила тетради студентов, провела долгий и медленный вечер, составляя новый план уроков на осенний семестр. Потом она очень долго пыталась успокоиться и отогнать тревогу, сидя на солнышке с книгой под большим зонтиком, с большим чайником чая и Уинстоном, который свернулся клубочком у нее на коленях.

До полудня крошечный садик на заднем дворе был в тени: солнце медленно поднималось над крышами, наполняя воздух ароматом расплавленной смолы и пыльного раскаленного камня. На улице было очень хорошо. Отдохнув, Лиз опустилась на колени перед низкой изгородью, заросшей вьющимися цветами — левкоями с ароматом бархатистой ночи и благоухающим душистым горошком, — и принялась полоть, подрезать ветки и убирать засохшие листья, пытаясь восстановить связь с окружающим миром, успокоиться и прийти в себя.

До визита Морвенны ее дом казался ей убежищем — чистым, наполненным положительными эмоциями местом, где Лиз училась жить без Майка, в одиночестве переживая все то, что ее преследовало и радовало. Ей понадобилось приложить огромные усилия — гораздо большие, чем она предполагала, — чтобы научиться жить в одиночестве после того, как много лет она была частью чего-то. Теперь Лиз нужно было сделать что-то, чтобы в дом вернулось это ощущение.

До тех пор пока она и маленький домик не залечат раны и Лиз не освободится от прошлого, она решила оставлять автоответчик включенным. Воткнула его в розетку под вешалкой в прихожей, уменьшила громкость и закрыла все двери. Теперь уже он не доставит никому неприятностей, записывая сообщения, которые почти невозможно было расслышать.