Читать книгу - "Абитуриентка. Студентка - Роман Абдуллов"

учебник есть. А вот как быть со слухом и голосом? Их-то с детства тренировать нужно. Мамма миа!

Вдруг к соседкам простучали каблучки, и запыхавшийся девичий голос ликующе провозгласил:

— Ван Сатор приехал! Лэр Маркус ван Сатор!

Лера прислушалась. Конечно, мало ли кого так зовут, но пока она знала лишь одного Маркуса — того бритоголового. Тем временем за фикусом повисла пораженная тишина.

— Неужели тот самый? — несмело спросил кто-то.

И девушек прорвало.

— Конечно тот самый! Он же единственный!

— Но зачем он здесь? Вдруг невесту ищет?

— Размечталась! Его невесты в столице.

— Так он же у нас учиться будет! Я в «Магическом вестнике» читала.

— Я тоже слышала, что его в Альтию сослали. И знаете за что? За пьянство и драку!

Лера прижала ладонь ко рту и оглянулась на Дилана. Тот в ответ округлил глаза. Тоже считает, что их пьяный спаситель и Маркус ван Сатор, так всполошивший девиц, — один человек? А она ему бутылкой…

Гомон затих, и Лера, не удержавшись, выглянула из-за фикуса. Девушки смотрели в пространство, кто с восторгом, кто с тоской по несбыточному, а кто и расчетливо щурясь.

«Барби» очнулась первая:

— Наверняка это всё из-за казни его отца.

— Бедный, мне его так жаль, — протянула пухлая брюнетка. — Сначала отец нарушил закон, и его предали смерти, а потом и сам в немилость попал.

Слова брюнетки не вязались с её плотоядным выражением лица, однако следующая фраза расставила всё по местам.

— Зато теперь лэр Маркус единственный наследник ван Саторов. А кроме того, кузина писала мне из столицы, что ван Диррены разорвали с ним помолвку дочери. Вы понимаете, что это значит? — брюнетка обвела подруг торжествующим взглядом, и девицы вдруг засуетились, подхватились и упорхнули прочь.

А Лера невидяще уставилась сквозь фикус. Перед глазами снова стоял оцепленный стражами помост и палач, заносящий топор над осужденным.

Сбоку закряхтел Дилан:

— Вот непруха. Надеюсь, это не тот лэр Маркус, а то расстались мы как-то… не очень. Патриции и за меньшее вздрючить готовы. Как думаешь, он нас узнает? Пьяный же был…

Лера потерла лицо, отгоняя воспоминания, и криво усмехнулась:

— Ты — рыжий, а я — с рубцами… Узнает. — Она вздохнула. Выходит, это был его отец… — Только не верю я, что он поквитаться решит. Вот те трое гадов точно отомстили бы, а он, по-моему, не такой.

— Женщины! — в сердцах воскликнул Дилан. — Вот что у вас в голове? Раз помог, так уже и герой! Идеал доброты и бескорыстия! Тьфу!

— А чего ты плюешься? — Лера серьезно посмотрела на него. — Ты ведь тоже помог мне. Тоже герой.

Дилан покраснел и, поднимаясь с дивана, забубнил:

— Надо скорей расписание глянуть. Пение какое-то, танцы… Да они от моего пения в обморок попадают!

Расписание оказалось очень необычным, по крайней мере, для Леры. Практических занятий по магии пока не было, и она логично предположила, что вначале они выучат магическую безопасность и магическое право. Эти два предмета были в обязательных у всех студентов. Так же совпадали ораторское искусство, городское и земельное право, грамматика, арифметика, пение и стихосложение, танцы, этикет и хроника, то бишь история. Затем шло разделение по полу: у девушек — домоводство, у парней — физическая подготовка — и по стихиям: у Леры обязательным предметом шла метеорология, у Дилана — инженерные коммуникации, а Шоннери оказался «земельником», и ему полагалась минералогия.

Из остального можно было выбирать на свое усмотрение.

Лера ничего изучать помимо обязательного не собиралась — не для того она сюда поступала, однако из любопытства в список добровольных предметов заглянула. Верховая езда, боевое искусство, фехтование, география, архитектура, скульптура и механика.

— Я бы пение на верховую езду обменяла, — с досадой сказала она. — А танцы на скульптуру…

— А я бы хронику убрал, — подхватил Дилан. — Я магии хочу учиться! Зачем мне хроника⁈

Леру тоже не особо волновала история чужого мира, однако отношение Дилана покоробило, и она менторским тоном процитировала Ломоносова:

— Народ, не знающий своего прошлого, не имеет будущего.

— Как ты хорошо сказала, — заинтересованно обернулся к ней Шонери.

— Действительно, мудрые слова, — послышалось сзади.

Студенты, толпящиеся у расписания, дружно поклонились пожилому магу, который незаметно подошел со спины и теперь с благосклонностью поглядывал на Леру.

Все тоже посмотрели на нее, только далеко не с симпатией. Под парой десятков взглядов Лера смутилась и пояснила:

— Фразу не я придумала, но согласна.

— А вы, молодой человек, — маг внезапно повернулся к Дилану, — согласны?

— Наверное, — промямлил тот с несчастным лицом.

— Ну что ж, завтра жду вас на занятии, посмотрим, как хорошо вы знаете прошлое и готовы ли к будущему.

Маг ушел, провожаемый поклонами, а Дилан, глядя ему вслед, простонал:

— Я погиб…

Лера недоверчиво покосилась на него. Неужели все так плохо? Здесь нет сотен государств, а всего лишь одна Республика, и проштудировать пару-тройку учебников — более чем достаточно. Однако Дилан выглядел по-настоящему удручённым.

— Прорвемся, — подбодрила его Лера. Мысленно она уже прикинула, что вполне может научить его рисовать интеллект-карты и дать методику запоминания дат. Вряд ли из-за пары технологий в ней заподозрят пришелицу.

— Да, идём, чего тут торчать? — тоскливо вздохнул Дилан и огляделся: — А то ещё на какого-нибудь хореографа или стихоплёта наткнёмся.

Лера бросила последний взгляд на расписание, запоминая, что завтра с утра выступление ректора, затем собрание с куратором и лишь два урока: хроника и магическое право. Не похоже, чтобы студентов здесь сильно напрягали. Впрочем, ей это только в плюс: на досуге можно заниматься поисками информации о порталах. А еще радовало, что на ближайший месяц не назначена магическая практика, и, значит, есть время потренироваться в работе с потоком. Чёрт бы его побрал!

* * *

На обед подали бобовую похлебку. И все бы ничего, но пахла она отвратительно, будто сваренная на бульоне из протухшего мяса.

— Шайсе! Опять гадость!

Дилан чуть не выплюнул то, что сунул в рот, и с плохо скрытой завистью уставился на старшекурсниц, разместившихся неподалеку со своей едой. От яств, разложенных у них на столе, доносились ароматы копченостей и свежего хлеба, но все равно они не могли перебить вонь от столовских харчей.

Лера мрачно подумала, что девицы как и утром могли бы поесть в