Читать книгу - "Невеста на замену - Наталья Соболевская"

ещё что-нибудь дурацкое спросишь, клянусь, получишь затрещину! — на полном серьёзе пригрозила я, после чего взгляд Вадима многообещающе потемнел, и мы продолжили…

Глава 21

Разбудил меня настырный луч солнца, светящий прямо в лицо, но я упрямо лежу, не шевелюсь, даже глаза не открываю. Вставать совсем не хочется: страшно не выспалась, мы ведь с Вадимом угомонились только под утро. Хотя, чтобы не сбить режим дня, подниматься всё-таки надо, по ощущениям сейчас времени уже где-то одиннадцать.

Слегка потянулась и почувствовала во всём теле, пусть приятную, но усталость. Ещё бы у меня мышцы да не ныли, сколько часов подряд мы с Адашевым ночью проверяли на прочность матрац? Стоило только подумать о прошедшей ночи, как в голове начали мелькать её особо яркие моменты, все как один волнительные, пикантные и крайне неприличные.

Боже, что я творила, а что вытворял Вадим?!

Щёки тут же вспыхнули от смущения, и я крепко зажмурилась. Ещё захотелось спрятать голову под одеялом, но страх этим разбудить Вадима, в чьи глаза не готова ещё посмотреть, меня остановил, и я не дотронулась до одеяла.

Полежав ещё немного, заметила, что Адашев тихо спит, я бы даже сказала чересчур, совсем неслышно, как дышит. Интересно, а когда он спит, у него рот открыт или закрыт, засовывает ли руки под подушку и до куда укрывается одеялом, до пояса, до подмышек или же до шеи, а как лежит на спине или на боку?

Терзаемая любопытством, аккуратно, стараясь не шуметь, перевернулась на другой бок и увы и ах, увидела рядом с собой пустое место с продавленной подушкой и откинутым в сторону одеялом.

Адашева уже нет.

Вроде бы что такого, ну встал человек раньше меня и ушёл, ничего не сказав, разве из-за этого я должна себя чувствовать брошенной и обманутой? Наверное, нет, но именно так я теперь себя чувствую. Радость от прошлой ночи ушла, чувство счастья, как не бывало. На душе, кроме разочарования и того ощущения, когда тебя придают, ничего не осталось.

— Да и чёрт с ним, — пробормотала я, поднялась с постели и поплелась в ванную.

Умыла лицо холодной водой, почистила зубы, а под душ не полезла. Когда высплюсь, как следует, тогда и помоюсь, тем более ночью мы с Вадимом под душем раза три были.

Разочарованная и с гадливым ощущением в груди вновь улеглась в кровать, но не прошло и минуты, как дверь в комнату открылась, и кто-то зашёл.

Лежу, притворяюсь, будто без задних ног крепко сплю, а у самой аж кончики ушей вытянулись, настолько прислушиваюсь, чтобы по звукам понять, кто же пришёл.

Кто ищет, тот всегда найдёт, а в моём случае, кто прислушивается, тот обязательно услышит.

Сначала возле стола прозвучал звон посуды, после чего сразу донеслось тихое ругательство:

— Чёрт…

И то был голос Вадима!

Пришлось приложить просто невероятное количество сил, чтобы удержать губы и не расплыться в довольной улыбке.

Он и не думал сбегать от меня сразу после бурной ночи, а ходил за завтраком. Как же это мило и трогательно!

Когда чувство восторга немного утихло, я призадумалась, почему всякий раз, когда ситуация может читаться двояко, у меня в голове только плохое? Вот сейчас, например, у меня даже мысли не промелькнуло, что Адашев спустился за завтраком, я подумала: «Получил своё и ушёл, потому что не любит, и на фиг я ему не сдалась».

Надеюсь, не перекладываю вину на других, но мне кажется, так происходит, потому что с младенчества чувствовала себя нелюбимой и лишней. Это чувство так глубоко въелось в меня, и теперь мне трудно поверить, что я кому-то нужна.

Другими словами, из-за непростого детства во мне прочно сидит комплекс неполноценности. И этот самый комплекс в своё время заставил меня сбежать от Вадима, что чуть не стоило мне жизни, а Адашеву кучу нервов.

«Я привлекательная и неглупая, меня можно любить» — сделала себе мысленное внушение, а после ещё и прикрикнула. — «И хорош притворяться, что спишь! Так, себя ведут только неуверенные дурочки».

— Доброе утро, — мягко произнесла я, после чего Адашев, колдующий над столом, тут же развернулся ко мне и дьявольски обаятельно улыбнулся.

— Доброе утро, — отозвался Вадим и, присев рядом, поцеловал так, словно мы целую вечность не виделись, и он жутко соскучился. — Голодная?

— Голодная, и ещё как, — призналась я и, вытянув шею, оглядела завтрак. — М-м-м, обожаю улитки с маком. Скорее давай их сюда.

Пока Адашев возился с подносом, я быстренько обернулась одеялом, ведь на мне из одежды ровным счётом отсутствовало всё.

Поднос перекачивал мне на колени, Вадим занял пустующую половину кровати и пока я ела, нет-нет да подворовывал у меня, то кофе, то еду. При этом он так и норовил поцеловать или забраться руками под моё одеяло. Я не то чтобы сопротивлялась, но точно его не поощряла, потому как при дневном ярком свете ночная распутница Екатерина куда-то сбежала, оставив вместо себя скромницу с кучей комплексов и сомнений.

— Катя, ты ни о чём не жалеешь? — легонько толкнув меня вбок, поинтересовался Вадим.

— Нет, конечно.

— Хорошо, — удовлетворённо кивнул он. — Тогда объясни, почему ты избегаешь смотреть мне в глаза и держишься за это одеяло, как утопающий за спасательный круг.

Меня так и подмывало возмутиться и сказать: «Не выдумывай», но с неуверенностью и комплексами надо бороться, самое последнее — это их отрицать, поэтому решила признаться:

— Одеяло держу, потому что стесняюсь. Одно дело, когда в тебе полбутылки вина, ночь и горит тусклая лампа, и совсем другое, когда трезвая и за окном белый день. А ещё…, только, пожалуйста, не обижайся, я тебе не до конца доверяю. Пусть самую малость, но боюсь, что ты любишь Еву, а со мной притворяешься и в душе посмеиваешься.

Ждала, что Адашев закатит глаза, тяжко вздохнёт или посмотрит на меня как на дурочку. Нет, он тепло мне улыбнулся и приобнял.

— Благодарю за откровенность. Насчёт смущения я всё понял, ничего страшного, это легко лечится временем. А по поводу Евы ты зря беспокоишься, я её не то что сейчас, но и тогда, когда мы планировали пожениться, не любил.

— Ну да, — недоверчиво протянула я. — Ева же не Рина, у неё нет нужных связей и обеспеченных родителей, значит, на брак с ней тебя могла толкнуть только любовь.

Вадим не прекратил меня обнимать, но он напрягся, и его настроение резко упало.

— Я сделал предложение Еве, потому что не всегда был осторожен, и она забеременела.

Сказать, что