Читать книгу - "Когда король падет - Мари Нихофф"

шею. Его прикосновения обожгли мне кожу, как лесной пожар. Обычно я чувствовала его губы, только когда он пил мою кровь. Но никогда еще я не чувствовала их вот так. Бенедикт ласково провел клыками мне по шее, и я ахнула. Я инстинктивно наклонила голову, чтобы ему было удобнее пить.

– Объясни мне кое-что, – потребовал он, и его низкий голос вызвал дрожь в моем теле.

– Что именно? – прошептала я.

– Когда-то ты говорила, что укусы делают тебя покорной…

– Без комментариев, – выпалила я.

– М-м-м, – этот звук отозвался у меня в животе. – Кажется, я понял.

Неторопливым движением Бенедикт опустил бретельку моего лифчика под свитером и освободил грудь от сковывающей ткани. Кончиками пальцев прикоснулся к распаленной коже и большим пальцем обвел сосок.

Я подавила стон. Это неправильно. Мне не должно это нравиться. Ни его укусы, ни прикосновения. И все же я наслаждалась каждой секундой и начала извиваться, сидя у него на коленях, вцепилась пальцами ему в руку.

Бенедикт простонал.

– Черт, Флоренс…

– О нет, только не надо лекций о морали, – задыхаясь, проговорила я.

Он тяжело дышал, опустив свободную руку мне на бедро.

– Сейчас у меня другие планы, – прошептал он и переложил мою ногу так, чтобы я сидела у него на коленях, раздвинув бедра.

Я чувствовала его эрекцию у себя под попой, осознавая, что он, похоже, хотел этого не меньше меня – и это возбуждало сильнее. Бенедикт ласкал мою грудь, другой рукой блуждая по внутренней стороне бедра, и я растаяла. Приблизившись к центру между моих ног, он остановился.

– Продолжай, – взмолилась я, тяжело дыша, и почувствовала, как он дрожит.

Он развел ноги чуть в стороны, тем самым раздвинув мои, расстегнул ширинку на моих штанах, просунул руку мне в трусики. Со вздохом я произнесла его имя. Шершавые пальцы легко скользнули мне между ног – там уже выступила влага, и он коснулся моего клитора.

С губ Бенедикта сорвался звук, напоминавший рык, а я извивалась под его прикосновениями, двигала его руку, отчаянно пытаясь сильнее прочувствовать эту близость. Он неторопливо проник в меня пальцем, и способность ясно мыслить оставила меня. Казалось, мы делаем что-то запретное. И, возможно, именно это возбуждало меня.

Он снова коснулся клитора, массируя его, проник внутрь пальцем. Его эрекция упиралась мне в задницу, он сжимал мне грудь, и ласкал губами шею. Это было слишком, и все равно я жаждала большего.

Хотелось развернуться, поцеловать его, почувствовать его внутри себя. Но приходилось ограничиваться лишь тем, что он давал мне. Бенедикт проник в меня уже двумя пальцами, большим пальцем массируя клитор, а затем вонзился клыками в шею.

Легкую боль затмил оргазм. Я содрогалась от удовольствия, пока Бенедикт одновременно пил мою кровь и двигал внутри пальцами. Я вцепилась ему в руку, тщетно пытаясь сдержать стон. Его стоны звучали приглушенно, пока он впивался губами в мою шею, но их звуки вибрацией отдавались во всем теле.

Его прикосновения стали легче. Дрожь прекратилась, и я откинулась Бенедикту на грудь, лишившись сил.

Он осторожно вытащил ладонь, застегнул мне ширинку, поправил одежду. С нежностью облизнул и затем поцеловал место укуса.

Я все еще чувствовала его возбуждение, но пошевелиться не могла. Ноги казались ватными, я прерывисто дышала.

Без лишних слов Бенедикт обхватил меня руками, а я, прижимаясь к нему, ощущала биение его сердца, оно колотилось так же сильно, как и мое, и я потерлась щекой о его щеку.

– Все хорошо? – осведомился он. Его хриплый голос дарил мне чувство защищенности.

– Хорошо? Великолепно! – вздохнула я.

Он молчал. По мере того как я приходила в чувство, где-то в глубине зарождалось неприятное ощущение.

– А у тебя? – вполголоса спросила я.

Он откашлялся.

– Тоже.

В его голосе я различила странные нотки. Поднявшись с кресла, Бенедикт поставил меня на ноги, но не стал продолжать и отстранился, лишь мимолетно коснувшись губами моих волос.

– Доброй ночи, Флоренс, – произнес он и отвернулся.

– Доброй ночи? – рассеянно повторила я.

Ответа не последовало. Он быстро прошел к двери и оставил меня одну в салоне, будто ничего не произошло. Он даже не обернулся.

Вот же… засранец.

Я понимала, почему он ушел – цеплялся за последнюю надежду сохранить стену между нами. Но это не отменяло того, что я чертовски беспокоилась.

Я совсем запуталась в своих чувствах. Я все еще переживала удовольствие от случившегося. Но на душе было тяжело. Случившееся казалось частью плана. Игрой, которую я должна вести. Но границы между правдой и ложью становились все более размытыми. И как бы я ни оценивала свое положение сейчас, ясно было одно – я хочу большего.

Глава 16

Зеленые глаза

Двое стражников, дожидавшихся за дверью, сопроводили меня в мою комнату. Я шла между ними, опустив взгляд и сгорая от стыда. Наверняка стражники что-то поняли: сначала игровой зал покинули все гости, чуть позже оттуда поспешно вышел король. Но мне было так больно…

Бенедикт причинил мне боль, когда неожиданно оставил одну. Обманывать себя оказалось неприятно. И я жалела, что случившееся было ложью и не могло стать реальностью.

Быстро подготовившись ко сну, я выключила свет и забралась под одеяло. Но уснуть так и не смогла, сколько ни пыталась. Наверное, лучше сохранять дистанцию между нами, чтобы защитить сердце, но меня неудержимо тянуло к нему. Сделать последний шаг – что может быть проще? Этого требовали и моя миссия, и жажда близости. И только рассудок говорил другое.

Приближалась полночь, и я не могла больше выносить терзания. Наверняка Бенедикт уже спал, но стоило хотя бы попытаться поговорить с ним. Я выбралась из постели и босиком прошла к комнате Бенедикта, ощущая на себе взгляды стражников. Тихо постучалась в дверь, боясь разбудить его, но, к удивлению, услышала ясное «войдите».

Я робко вошла. В гостиной никого не оказалось, но Бенедикт вдруг появился в дверях кабинета. Одежда на нем была все та же, волосы взъерошены, рубашка измята. У меня перехватило дыхание.

Заметив меня, он застыл на месте. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга.

– Так поздно работаешь? – спросила я. Почему в моем голосе послышался упрек? Я не могла понять, как он мог сконцентрироваться на бумагах, пока у меня в голове царил хаос.

– Не мог уснуть.

Стиснув руки в кулаки, я опустила их по бокам, чтобы не демонстрировать боль, но это не помогло. Она окрашивала интонацию моего голоса подобно витражам, меняющим цвет солнечных лучей.

– И за