Читать книгу - "Мой милый победитель - Кристина Додд"

От него пахло кожей и лошадьми, и этот запах напомнил Девушке о том поцелуе на холме. Как же все изменилось с тех Пор! Она отвернулась.

— Нет, я этого не хочу. Но я редко получаю желаемое, — Шарлотта словно со стороны услышала свои исполненные горечи слова. Но у нее был повод себя пожалеть.

Винтеру было мало дела до этих бесполезных эмоций, но, заглянув девушке в глаза, он сказал:

— Я с величайшим удовольствием дам тебе то, что ты хочешь. В первую брачную ночь. — Он улыбался ей, этот белокурый варвар, этот грозный хищник. — К тому времени, как мы встанем перед алтарем, ты будешь изнывать от желания. А я успею попробовать на вкус каждый сантиметр твоего тела, зацелую тебя до исступления, буду ласкать тебя, пока твои соски не нальются, а между ног не станет влажно.

Будь он проклят! Как можно сохранять хладнокровие, когда тебе в лицо говорят такие пошлости? Хуже того, от одних его слов ее соски налились, а между ног стало влажно. Шарлотте потребовалась вся ее сила воли, чтобы выдержать его взгляд, и она яростно прошептала в ответ:

— Я устала повторять, что подобные речи непозволительны.

— Правда? А мне кажется, мисс леди Шарлотта, что этой темы мы с вами прежде не затрагивали. — Винтер наморщил лоб, словно погрузившись в раздумье, а его пальцы легли на пульсирующую жилку у нее на шее. — Нет-нет. Вы говорили, что нельзя делать» конкретизированные» комплименты, откровенно высказывать свои суждения, критиковать английский стиль жизни. Но вы не говорили, что нельзя заниматься любовью со своей женщиной с помощью слов.

Ну что тут сказать? Как возразить? Да и сможет ли она придать своему голосу должную убедительность, чтобы выступить с обличительной речью?

— Так я говорю вам сейчас, — только и выжала из себя Шарлотта.

— До нашей первой брачной ночи вы мне еще много чего скажете, мисс леди Шарлотта, но я не буду этого слушать. Вы скажете «нет», потом вы скажете «может быть», а потом вы будете умолять меня, но слова будут лишь раздувать огонь вашей страсти.

У девушки задрожали колени. Он говорил так горячо, так проникновенно… Ерунда, подобные гнусности — удел лакеев и простодушных служанок. Но когда Винтер говорил, он вовсе не казался вульгарным. Это было так… волнующе.

— Знаете, что бедуины говорят о такой ямочке, как у вас? — его пальцы скользнули к подбородку девушки. — Они называют ее поцелуем ангела и верят, что человек, отмеченный такой благодатью, проживет долгую и счастливую жизнь. Я об этом позабочусь.

— Ни о чем вы…

Винтер силой завладел ее губами. Это был не тот нежный поцелуй, который он подарил ей на холме. Теперь Шарлотта знала, что Винтер всерьез вознамерился на ней жениться. И она уже дала ему свое согласие… Он не был с ней жесток, но противостоять его напору оказалось невозможно. Заключив ее в объятия, одну руку Винтер погрузил в ее волосы, не позволяя отвести голову. Закрыв глаза, он с упоением целовал ее, словно гурман, который наслаждается вкусом редкого вина. Он окружил ее собой. Его руки, его запах, он весь — все казалось Шарлотте родным, но так отличалось от прежнего Винтера, которого она знала…

Он прижал зубами ее нижнюю губу, и когда девушка вздохнула от неожиданности, его язык вторгся в ее рот. Шарлотта узнала знакомый вкус, а Винтер упивался испытываемым ею наслаждением. Девушка чувствовала, что теряет себя. «Спасайся!» — пульсировало в глубинах затуманенного сознания. Будучи не в состоянии противостоять мужской силе, она впилась слабеющими пальцами в плечи молодого человека.

— Не делай мне больно, — пробормотал он, обнимая ее еще крепче.

Как будто это возможно! Он был выше и сильнее ее. И если бы она могла! Шарлотте не хватило бы духу причинить физическую боль ни единому живому существу. Она не могла разжечь в душе ярость. Она не хотела этой борьбы. Но день ото дня Винтер вносил смятение в ее мирное существование. Будь он проклят!

Сжав кулаки, в последнем усилии она обрушила их на его бока. Но молодой человек лишь крепче прижал ее к себе. Девушку обдало жаром, как из кузнечного горна. Его горячая рука у нее в волосах, его горячие губы, впившиеся в ее рот, вторая рука, обнимающая за талию… Он словно окружил ее собой со всех сторон. Ее собственное тело то расслаблялось в изнеможении, то вновь восставало, упиваясь их единением и борьбой, и… предавало ее.

Растворившись в водовороте страсти, Шарлотта застонала. Его поцелуй постепенно становился более нежным, зовущим и сладким. Потихоньку Винтер ослабил свои объятия, и Шарлотта в изнеможении прижалась спиной к стене. Взяв в ладони ее лицо, он медленно отстранился. И что же ? Девушка подалась вперед, словно не желая отпускать его губы.

От унижения Шарлотта не смела поднять глаза. Видеть перед собой его лицо было невыносимо.

— Не стыдись, родная. Я подарю тебе всю свою нежность и ласку. Потребую для тебя всех почестей, которых заслуживает моя жена. И никто не посмеет сказать мне «нет»!

Глядя перед собой невидящим взглядом, девушка рванулась прочь… Столик! Ваза пошатнулась и рухнула на пол. Шарлотта застыла, в ужасе глядя на разлетевшиеся по полу осколки. Как она могла позволить себе так забыться! Поддалась безудержной панике, потеряла контроль над собой! Какой позор! Нет, не ваза, а ее жизнь только что разлетелась на сотни мелких осколков, и все из-за него.

Его голос был нежным и глубоким — таким, каким по преданиям обладал Люцифер.

— Шарлотта, девочка моя…

Как будто слова утешения могли соединить осколки вазы… Осколки ее жизни. Девушка бросилась бежать. Скорее спрятаться от всего и от всех, чтобы в священных стенах своей девичьей спальни обрести, наконец, вожделенный покой!