Читать книгу - "Сборник «3 бестселлера для отпуска» - София Чайка"

– Область определения функции от нуля до плюс бесконечности. Область значения…

«Сцена ревности? Мне казалось, для нее нет оснований. Ведь я все сказал тебе, когда ты болела».

«Хорошо, я объясню иначе. Не вижу другого выхода».

Девушка вспыхнула, вспомнив, каким стало объяснение. Его глаза, руки, губы, жар тела. Невообразимо. Немыслимо. И так сладко, нежно, безумно, безудержно.

Девушка прикрыла веки и слегка закусила край нижней губы, вспоминая каждый миг, каждое прикосновение, каждый горячий вздох, каждое нетерпеливое движение, дарящее сладостную негу и первое тайное желание.

«Умоляю, не делай больше так».

Снова краска в лицо. «Как я могла вести себя ночью подобно?.. Как последняя… Как девушка нетяжелого поведения. Что Руслан подумал? Наверное, перестал уважать. Да что же делать?!»

– Степенная функция с вещественным показателем определена только для положительных икс, – продолжала вещать учительница, а Рита то впадала в эйфорию, то опускалась на дно уныния и сомнений. И так – всю эту ночь, все утро, каждый урок.

– Ты чего хамелеонишь? – толкнув ее локтем, зашептала Элла, чтобы классная не слышала.

– Что делаю?

– То краснеешь, то бледнеешь. Задолбалась уже считать, сколько раз твой цвет лица менялся.

– Та-а-ак! Разговорчики на второй парте! – окрикнула их Ольга Алексеевна, и обе девушки вытянулись в струну, старательно записывая в тетради свойства степенной функции.

– У тебя сегодня есть занятия в институте? – через пару минут прошептала Элла.

Рита кивнула. Сегодня среда – значит, ей ехать в университет на химию. Будет дома часам к девяти вечера. У Эльки в этот же день биология в медицинском.

Вернувшись после институтских курсов домой, Рита быстренько подогрела ужин, заботливо приготовленный Ириной Михайловной, поела и побежала в свою комнату делать уроки. Сегодня придется просидеть часов до двух ночи: надо подготовиться к школе на завтра и сделать институтские задания, пока в памяти свежи объяснения преподавательницы по химии. «А что же сказать Руслану? Как себя вести?» Девушка так и не смогла решить для себя эти вопросы. Будь, что будет.

Рус появился на час позже Риты. Он, как обычно, подошел к открытой двери ее комнаты и прислонился к косяку. На правом запястье была тугая повязка. Вчера молодой человек не рассчитал силу удара.

– Марго, привет!

– Привет, – едва слышно ответила девушка, стараясь спрятать за открытым учебником пунцовое лицо.

– Как школа?

– Нормально.

– Курсы как? Сложно? – Руслан снова вел себя так, будто ничего не случилось.

«Почему? Почему?!» – Рита перестала понимать его после таких внезапных перемен в отношениях с ней. – Не особо сложно. Справляюсь. Мне даже нравится, – поджав губы и не смея оторвать глаз от учебника, ответила девушка.

Молодой человек тепло улыбнулся, заметив, как щеки Риты пылают. Однако сама она не могла видеть эмоций на его лице.

– Не буду мешать. Трудись, Марго. Если что, я в гостиной. Зови, – мягко сказал молодой человек и собрался было уходить, когда Рита, неожиданно для самой себя его окликнула:

– Руслан!

– Да? – обернулся он, и девушке показалось на долю секунды, что в этом коротком слове прозвучала надежда.

– Ты… ты вчера сказал мне: больше так не делать. Клянусь, больше не повторится, – покосившись на забинтованное запястье молодого человека и резко отводя глаза в сторону, заявила Рита. – Извини… И никаких… этих самых… как их? Вольностей себе больше не позволю… Сожалею. Надеюсь, ты не думаешь обо мне плохо, – отбарабанив объяснение, сложившееся само собой из обрывков сегодняшних переживаний, девушка умолкла, пристроив ладони на коленях и глядя перед собой.

– Я никогда не думал, не думаю и стану думать о тебе плохо, Марго, – Руслан с силой сжал челюсти, склонил голову и ушел. Ему стоило огромных усилий не ударить себя по лбу со всей силы. «Она извиняется за излишнюю вольность. Сожалеет, потому что я сказал… Да кто меня – черт подери! – за язык-то тянул?!»

* * *

– Вот компромат на Видича, – заявил капитан Смирнов, полицейский, угрожавший засадить Риту в тюрьму. Он протянул снимки своему нанимателю. – Теперь вы сможете его уничтожить.

Наниматель присвистнул, внимательно разглядывая фотографии. Все вместе они рассказывали, что актер неравнодушен к девушке, которую опекает. И это взаимно. Только девушка несовершеннолетняя, а Видич не кто-нибудь, а ее попечитель. Такая новость – плюс. Большой плюс. А если взять из всей пачки пару-тройку снимков… Вот этот, где малышка колотит своего попечителя, когда он усаживает ее на стол… Тот, где она скалится, царапая ногтями грудь актера. И наконец, последнее фото. Где Видич целует девчонку, крепко сжимая ее запястья. Со стороны выглядит, как насилие над несовершеннолетней сиротой. Бросить газетчикам такую кость, и они сожрут Видича с потрохами. Его перестанут снимать в кино, клипах, приглашать на передачи, от него отвернутся все друзья и знакомые. Шутка ли? Кумир миллионов, секс-символ, звезда – насильник, совратитель, по которому тюрьма плачет. А девчонка? Ее отправят в детский дом, а уж тамошние порядки – просто дикость. «Если хотя бы половина из того, что пишут в прессе, правда, тебя, девочка, там изнасилуют, и не раз. Но ничего личного: ты всего лишь разменная монета», – усмехнулся наниматель.

– Уничтожать Видича не входит в мои планы, – гордо заявил он уже бывшему полицейскому, которого все же турнули из компетентных органов не без помощи Руслана.

– Почему это?! – возмутился тот.

– Как говаривал один мой родственник: «Не загоняй человека в угол. Оставь ему хотя бы иллюзию выбора. Тот, кому нечего терять, смертельно опасен». Вы свою работу честно выполнили, капитан. Получили неплохие деньги, и вот вам оставшаяся часть оплаты, – наниматель бросил на стол пухлый конверт, набитый валютой. – А фотоаппарат – верните.

– И что же вы собираетесь делать со снимками? Как использовать? – жадно хватая конверт, спросил Смирнов.

«Не твоего ума дела, продажная шкура», – подумал наниматель, а вслух сказал:

– Вы узнаете. В свое время.

* * *

Илья снял трубку домофона.

– Кто?

– Я. Дело срочное.

Дверь подъезда открылась. Через три минуты на пороге квартиры блондина появился Руслан, бледный, взъерошенный и злой.

– Здорово, Видич! – Илья уже поджидал его в коридоре. – Что за дело?

– Ты один?

– Агась.

Руслан бросил ему небольшой конверт, который блондин ловко поймал и, махнув рукой, пригласил гостя войти.

Илья жил один в огромной трехкомнатной квартире. Натяжные потолки, ковры по всему дому, в которых тонули ноги. Бело-зеленая гамма повсюду: цветные тяжелые шторы с ламбрекенами, мягкая мебель и белые, с золотыми и салатовыми вкраплениями, обои. Хрустальные люстры, эффектные бра с разноцветными лампами. Небольшие дизайнерские безделушки, украшающие дом: вазы и пепельницы необычной формы совпадали с общей цветовой гаммой.