Читать книгу - "Женщина с зонтиком и перспективами - Валентина Седлова"

В комнате повисло молчание. Видимо, что-то я не то ляпнула. Бабах по креативу, как называет у нас народ подобный бред, не прошел. Но все равно никто ничего другого предложить не смог. А раз так — извиняйте. Если это полная галиматья, то придумайте что-нибудь получше.

— А что, очень даже неплохо. По крайней мере, все концы увязаны, — пролила бальзам на мое больное самолюбие Тамара. — Народ, что скажете?

— Я прикидываю, насколько реально то, что они все-таки позвонили Родиону. И выходит, что вполне. Он им, конечно, не нравится, но за руку в момент покушений его никто так и не поймал. Значит, теоретически они запросто могут к нему обратиться за помощью. Они же не знают, что там столь серьезные проблемы с психикой имеют место быть. А раз так — то все ложится.

— Мне тоже нравится.

Уф. Я чувствовала себя триумфатором. Хотя откуда пришла мне в голову эта бредовая мысль насчет вызова Родиона в роли такси — не знаю. Просто пришла — и все.

— Все одобряем?

— Одобряем.

— Отлично. Тогда переходим к логической концовке сериала. Злодеи наказаны, Мила рожает. Надо помочь ей родить. После подрыва Родиона Роман ловит ей машину, поскольку до роддома ей добраться все-таки не мешает. Можем обыграть покрасивее, как он на проезжую часть выбегает, руками, как балерина в «лебедином озере» машет, на колени перед водителем встает. Что угодно. Потом обязательно сцена, как они с Ириной ждут развязки где-нибудь в больничном коридоре.

— А что, в наших роддомах это разрешено? По-моему, всех на улицу выгоняют.

— У нас частный роддом. И вообще: как напишем, так и будет. Главное, чтобы Ирина и Роман в последний раз объяснились. Слов можно по минимуму. Главное — лирика. И твердый посыл со стороны Ирины: да, так будет лучше всего. Я вас понимаю и благословляю. Потом прибегает медсестра, кричит: мальчик! У вас родился сын! Роман млеет от счастья. Ирина чуть грустна и торжественна.

— Ага. Вчера в котельной роддома номер сорок пять произошел взрыв. Итог: двое ошпаренных, пятьдесят пять рожденных.

— Уймись, подрывник. А все-таки неправильно, что Ирина у нас одна остается. Может, хоть на одну серию ей Семена вернуть?

— Не получится. Ни на серию, ни на сцену. Если продюсер его еще хоть раз на съемочной площадке заметит, его инсульт хватит. А нас кондрашка. Они же так поцапались из-за его ухода — я вам передать не могу.

— А телефонный звонок? У Ирины звонит мобильный, она снимает трубку, это он, с Северного полюса. По спутниковой связи дозвонился. Она кричит ему: Семен, у тебя родился внук! Да, кило шестьсот, все прекрасно…

— Маловато будет.

— Следователь добавит. Неважно. Восемь кило, целую, обнимаю. И дадим намек, что вот у них-то с Ириной, наверное, все наладится, когда он из своей экспедиции вернется.

— Ребята, повторяю: все классно, но нам хоть на пару кадров потребуется его мордашка. Просто телефонный звонок не катит.

— Да взять что-нибудь из ранних серий, и вся недолга! Семен же у нас то и дело кому-то звонил. Выбрать подходящие моменты, и вперед.

— А как же шапка полярника с намерзшими сосульками вокруг заиндевевшего лица? Где северный колорит?

— Ой, ну это уже не наши трудности, в конце концов! Напишем — разговор с Семеном. А где и в каком виде они его возьмут — уже неважно. Кстати, с этим северным антуражем, нам еще лучше, поскольку тогда любой мужик может Семена сыграть: морда бородатая, в ледышках, лицо чем-то теплым замотано. Голос искажен, поскольку ветер дует. Главное — сказать зрителю: это Семен. И все.

— Ладно, попытаюсь узнать, может, что-то и удастся с нашим Семеном сделать. Но учтите: не дай Бог нам второй сезон этого сериала закажут, поскольку с Семеном придется тогда что-то делать. С первой же серии. Либо актера менять, либо засыпать его снегом по самую макушку, чтоб уж не отсвечивал. Экспедиция оказалась роковой в его героической судьбе, и все такое.

— Вот когда закажут, тогда и будем думать и мучиться. Или не будем. Что еще осталось?

— Финальная сцена хэппи-энда: Мила в палате с ребенком на руках, пьяный от счастья Роман, плюс Ирина.

— Ну, не хэппи-энд это, хоть режь меня! Я за Иру обижаюсь. Оставили, бедную, у разбитого корыта, и еще хотят, чтобы она бурные восторги выражала.

— Хорошо, давайте тогда жанровую сцену влепим под самый занавес. Ирина оставляет молодых вместе. Говорит: что ж, пойду, привыкну к мысли, что я уже бабушка. В общем, неважно — уходит, и все. Идет по улице. Навстречу какой-нибудь пацаненок лет восьми-десяти. Сталкиваются. Он, например, мячик уронил, и тот Ирине под ноги укатился. Ирина берет его, передает хозяину. Пацаненок отвечает «спасибо», а потом смотрит на Ирину и предельно серьезно говорит: тетя, какие у вас красивые глаза! Такого же цвета, как небо. Смотрит на нее нежно и преданно секунд десять. И убегает, вроде как смутился. Ирина улыбается, качает головой, говорит себе: кажется, я по-прежнему пользуюсь успехом среди молодежи. И идет дальше, веселая и довольная. Все.

— По-моему, нормально.

— И я так думаю.

— Что ж, братцы кролики. Раз мы смогли достичь консенсуса относительно финальных посерийников, то объявляю свою монаршью волю: геть до компьютеров, и чтоб сегодня к вечеру все поэпизодники были расписаны. Нечего тянуть кота за яйца. Если начальство взбрыкнет — хоть будет время переделать. А то, боюсь, выбьемся из графика, и вместо законного отдыха получим по ушам. Всем все ясно? Тогда ша отсюда.

Вот с таким добрым напутствием мы разошлись по рабочим местам.

Работалось на удивление легко и быстро. Сами собой находились нужные фразы, пальцы с первого раза попадали по нужным клавишам, и даже знаки препинания расставлялись в массиве текста, словно сами собой. Ляпота. Пару раз звонила Машка, интересовалась, как я себя чувствую. Судя по всему, очень радовалась, что я не рыдаю в трубку и в ближайшие пять минут точно не собираюсь покончить с этой неудавшейся жизнью. Эк как я их с Темкой вчера перепугала! Жаль только, что теперь я заработала у Машки репутацию неврастенички. Впрочем, нет ничего непоправимого в этом мире. А что непоправимо — то и поправлять не надо.

Часам к четырем к нам заглянул Леша-сисадмин. Поковырялся для приличия с бывшим компьютером Анджея, потом тихонько свистнув, продемонстрировал мне припасенное пиво. Я показала ему: о-кей, и оперативно завершила творческий процесс, скинув по сети свою нетленку Тамаре. На сегодня я свободна, как ветер. На всякий случай предупредив наших, где меня можно будет найти, если вдруг начальство хватится, я отправилась с Лешей на пожарную лестницу. Разумеется — пить пиво.

— Представляешь, Лизка, — поделился со мной Лешка после того, как мы успели пригубить пенистый хмельной напиток, — я через месяц женюсь.

Я даже подавилась от неожиданности и закашлялась. Добрый Леша заботливо постучал мне по спине, после чего ко мне вернулся дар речи.