Читать книгу - "Как убить мужчину мечты - Дороти Кэннелл"

– Ква-ква!

Вот так всегда: на меня находит озарение, а Бен все сводит к детской забаве.

– Я вовсе не тебя имела в виду. Все вокруг только и твердят о том, какой ты красивый. Если в нашей семье и есть лягушонок, так это я.

– Теперь тебя одолел приступ ложной скромности?

– Но ведь никто никогда не предлагал мне сняться для…

– Ты это о чем?

– Так… ни о чем. – Я лицемерно улыбнулась. – Просто немного отвлеклась. Но давай вернемся к тому, почему я не рассказала тебе про Глэдстона еще вчера. Если помнишь, после того как я вернулась домой, мы с тобой ни на секунду не оставались одни. Хорошо хоть Наяда и Паучеры ушли. Но то Ванесса сидела с нами, то я успокаивала миссис Швабухер – бедняжка до сих пор не может оправиться после встречи с Лестер-Смитом. Дети постоянно требовали внимания. И конечно, Каризма! Нельзя же было, предоставить его самому себе – мол, пусть себе стоит перед зеркалом и трясет гривой сколько душе угодно. День выдался утомительный, и к вечеру я уже спала на ходу.

– Все-таки странная эта история с фотографом. – Бен натягивал свитер, и его голос звучал приглушенно.

– То, что он так и не появился?

– Именно. По словам миссис Швабухер, съемки на фоне Мерлин-корта были основной целью визита Каризмы. Отважный рыцарь защищает замок от врагов королевства. Но прошли все сроки, а фотографа нет как нет. И я не сказал бы, чтобы Каризма или миссис Швабухер особенно переживали по этому поводу.

– Согласна. Но миссис Швабухер сама не своя в последнее время, и, наверное, это как-то действует на Каризму, который, судя по всему, к ней очень привязан. И как же ты объясняешь отсутствие фотографа?

– Подозреваю, что разговоры о съемках служили дымовой завесой. – Бен плюхнулся на кровать, заложил руки за голову. – Не связано ли желание Каризмы участвовать в сборе средств для вашей затеи с Глэдстоном и его книгами?

Весьма уместный вопрос. Момент истины приближался, и я сожалела, что так долго ходила вокруг да около. Дети, гости – все это пустые отговорки! Могла бы еще вчера ввести Бена в курс дела. Но как же не хочется признаваться в том, что тебя облапошили!

– Когда миссис Швабухер заявила, что Каризма свободен только в эти выходные, – я накручивала край простыни на палец, – мне и в голову не пришло подвергать сомнению ее слова. Я была безумно благодарна, что он вообще согласился приехать. Времени на подготовку нам дали в обрез, но в таких местах, как Читтертон-Феллс, слухи распространяются со скоростью лесного пожара. – Я горестно вздохнула. – Надо же быть такой доверчивой! Я была тронута, когда миссис Швабухер сказала, что Каризма захочет пойти в церковь. И сирена не взвыла в моей голове, когда он спросил, дружим ли мы с соседями. Теперь-то понятно, что он частенько наводил разговор на Глэдстона Шипа, надеясь, что я предложу свести их.

– Но почему он выбрал именно эти выходные? – Бен придвинулся ближе и взял меня за руку.

– По словам Эвдоры, Каризма подгадал к визиту издателя. Именно его Глэдстон ждал в гости, собираясь обсудить книгу, которая вот-вот выйдет. «Рыцарь на все времена» – продолжение романа покойной Азалии Твайлайт, имевшего бешеный успех. Издатель отказывался до поры до времени называть имя автора, и в прессе шли горячие споры, доходившие до взаимных оскорблений, кто же получил заказ на этот лакомый кусочек. Да и то, что под именем Циннии Сельми скрывается Глэдстон Шип, также большой секрет.

– И каким же образом Каризма стал обладателем этого секрета?

– Ему предложили сняться для обложки.

– Надо полагать, предложила женщина. – Бен откинулся на спину и искоса глянул на меня. – Какая-нибудь экзальтированная идиотка. Но почему Каризма, имея в кармане контракт на «Рыцаря», из кожи вон лез, чтобы познакомиться с Глэдстоном?

– Причин могло быть сколько угодно!

– Согласен. Но что об этом говорит Эвдора?

– Глэдстон категорически не желает, чтобы Каризма украсил обложку его книги. Он уверяет, что Каризма совершенно не похож на героя и обложка не должна вводить читателя в заблуждение. Вроде бы персонаж Глэдстона, кроме приятной внешности и величия души, обладает еще и утонченностью, поэтому необузданность Каризмы автору претит. Рыцарь Глэдстона – среднего роста, с черными вьющимися волосами, довольно коротко подстриженными, а глаза его меняют цвет от изумрудного до темно-синего.

– Следовательно, – здравомыслящий Бен даже не моргнул, – Каризме придется напялить парик, костюм-тройку и встать на колени.

– Не говори глупостей! – рассердилась я. – Он не может поступиться своей внешностью, да и Глэдстон все равно бы не согласился. Эвдора говорит, что муж часами – нет, целыми днями! – вчитывался в контракт с издательством в надежде найти лазейку. Но у него нет права вето на обложку.

Переведя дух, словно после тяжелой работы, я припомнила документы на журнальном столике в гостиной Эвдоры. Тогда, дав волю своему воображению, я решила, что эти бумаги имеют отношение к медицине.

– По словам Эвдоры, Глэдстон страшно переживал. А когда Библиотечная Лига вздумала пригласить Каризму, он подумал, что его преследует злой рок. А еще эта необходимость лечь в больницу.

– Что-нибудь серьезное?

– Ему сделают обрезание.

– Ох-х, – отозвался Бен.

– Эвдора говорит, он давно должен был это сделать, и она очень расстроена… то есть не из-за обрезания, а потому что на мужа навалилось все и сразу.

– Ты хочешь сказать, что Каризма примчался в Читтертон-Феллс, потому что лишился сна из-за нежелания Глэдстона видеть его на обложке романа? Неужто у нашего красавчика столь трепетное сердце?

– Уж не знаю, какое у него сердце, но несколько дней назад Каризму известили, что этой работы ему не видать как своих ушей.

– Элли, я что-то не улавливаю.

– Все просто, как дважды два. Глэдстон впал в самую настоящую депрессию. Спицы и кастрюли валились у него из рук, и он пошел на крайний шаг: объявил издателю, что не считает себя более обязанным хранить в тайне свое настоящее имя. Пригрозил, что публично объявит, что он и есть Цинния Сельми. И ситуация немедленно приняла совсем иной оборот.

– Наш друг сделал умный ход.

– Издатель, – продолжала я, – умолял Глэдстона передумать, мол, тиражи «Рыцаря на все времена» катастрофически упадут, если станет известно, что автор романа мужчина. Мало того, мужчина, который носит серые вязаные джемперы и пишет в приходскую газету. Но Глэлстон уперся. Даже огромный букет, присланный издателем, и обещание повысить гонорар за следующую книгу Цинни Сельми не смягчили его. И позавчера Глэдстон получил следующее предложение: если он сохранит тайну своего псевдонима, Каризма не появится на обложке.

– И миссис Швабухер тут же села в поезд и на всех парах двинула сюда, чтобы угостить тебя обедом в «Абигайль»! – Бен вскочил. – Не кажется ли тебе, дорогая, что она и ее обворожительный клиент проделали довольно грязный трюк?