Читать книгу - "Вверх тормашками - Сьюзен Андерсон"

Опомнилась она почти у самой двери перед лестницей на чердак. Вероника остановилась. Что она делает? О чем думает? Похоже, вообще ни о чем. Если бы она была честной перед собой, ей следовало бы признать, что, кроме фантастического секса, между ней и Купером ничего не было. И даже допустив, что их отношения станут глубже и эмоциональнее, действительно ли она этого желает? Меньше всего ей хотелось, чтобы ее постигла та же участь, что и ее мать. Оказаться порабощенной мужчиной без ясно видимых устремлений — нет, для нее это было совершенно неприемлемо.

Вероника повернула обратно, считая, что нужно просто найти ближайший мусорный ящик и выбросить цветы. Совершенно ни к чему оставлять напоминания, которые будут вводить ее в соблазн изменить свое мнение. Она решительно кивнула. Да, все правильно. Умная женщина должна избавиться от подобных вещей раньше, чем ей скажут, что ее страдания были ожидаемы.

К сожалению, никто — не считая ее отца, повторявшего, что она слишком сметлива, когда дело касается ее собственной выгоды, — никогда не усматривал в ней великого ума. И вероятно, уже никогда не увидит.

Вероника направилась в кухню поставить тюльпаны в воду.

Марисса не помнила, когда последний раз она так волновалась. В среду вечером она расхаживала взад-вперед на первом этаже своего дома, упорно пытаясь себя убедить, что все эти подозрения, касающиеся ее детей и Коди, искусственно ею раздуты. Но в глубине души она боялась, что ее опасения не напрасны.

Она отправила Райли и Дессу к Веронике сорок пять минут назад. Единственное, что ей оставалось сейчас делать, — это ждать прихода Коди. Чтобы отвлечься от не оставлявшего ее тоскливого чувства, она попыталась найти выход из положения, заняв себя созидательным умственным трудом.

Когда она заезжала к Веронике оставить детей, ей показалось, что ее подруга не находит себе места, как медведь в клетке. Сейчас Марисса пыталась как-то объяснить ее беспокойство, но сердцем и мыслями она была не с ней. Ее внимание продолжало медленно дрейфовать обратно, к кухонному окну, в ожидании, не мелькнет ли за стеклом фургон Коди.

Некоторое время спустя фары осветили стены кухни, когда он въехал на полукруглую аллею за домом. Несмотря на свое намерение сохранять спокойствие и бесстрастность, Марисса не заметила, как оказалась у двери с черного хода раньше, чем Коди выскочил из кабины своего фургона.

— Привет, — мягко сказала она, когда Коди прошел через дворик, вымощенный кирпичом. Марисса отступила назад, придерживая для него дверь.

— Здравствуй, милый человечек. — Коди нагнулся к ней для долгого поцелуя. Потом задержался на мгновение и поднял лицо, изучая ее. — Кажется, будто минуло тысячелетие, с тех пор как я видел тебя последний раз. — Он погладил ее большим пальцем по нижней губе и прошел на кухню.

Марисса закрыла дверь и последовала за ним. Несмотря на несколько репетиций, сейчас, когда он находился здесь, у нее не было четкого представления, с чего начать.

— Не хочешь чашку кофе? — спросила она.

— Нет, спасибо, — ответил Коди, приближаясь к ней. — Но я бы не отказался от моего сладкого солнышка. — Он притянул ее к себе и наклонился, чтобы снова ее поцеловать.

Тепло от его рук побежало вниз, распространяясь до талии. Марисса не хотела ничего так сильно, как раствориться в нем и позволить просто унести себя в объятиях. Одному Богу известно, как она этого жаждала. Всю прошедшую неделю она жила на нервах.Накал поцелуя поднялся на несколько градусов. Марисса чувствовала, что все больше и больше уступает гибкому, сильному телу Коди, позволяя ему поддерживать ее. Однако в последний момент она нашла в себе силы отпрянуть назад.

Коди растерянно заморгал.

— Я тут подумала и… — Марисса была вынуждена прокашляться, так как ее неожиданно сорвавшийся голос прозвучал как писк Микки-Мауса. — За все то время, что мы с тобой встречаемся, ты еще ни разу не видел моих детей. Ты не хочешь пойти вместе с нами завтра на гамбургеры?

— Завтра? Гм… завтра я не могу. Я договорился встретиться с отцом.

У нее упало сердце. Она не представляла себе мужского смятения там, где его не должно существовать. Проклятие! Она так хотела, чтобы ее интуиция оказалась неверной. Но стоило ей только подумать об этом, как все, чего она боялась, предстало прямо перед глазами. Это и чуть заметная суетливость в его движениях, и напряженная улыбка, и неспособность выдержать обращенный к нему взгляд.

— Так забирай с собой отца, — сказала Марисса спокойно. — Мы будем ему более чем рады.

— Извини. К сожалению, ничего не получится.

— Тогда в пятницу, — сказала она без всякого выражения.

— У меня… гм… — Коди замялся.

— Еще какое-то чрезвычайно важное дело, — закончила за него Марисса. Она прошла к двери, распахнула ее и держала открытой. — Я думаю, сейчас тебе лучше уйти.

— Что такое?

— Может, я тупая, но не полная дура, — сказала Марисса и встряхнула дверь. — Уходи.

— Рисса, — начал Коди, — на самом деле все не так, как может показаться…

— Неужели? — перебила его Марисса. — На самом деле я вполне для тебя хороша, когда тебя посетит желание попрыгать со мной на матрасе. Но когда дело доходит до знакомства с твоей семьей, выясняется, что я этого недостойна. И моя семья тебе тоже не подходит.

— Нет! — Коди хотел дотронуться до нее, но она отдернулась назад. Его рука упала вдоль туловища, однако, исполненный решимости, он наклонился вперед. — Послушай, это просто из-за того, что… моя сестра часто меняет мужчин. Я вижу, как мой племянник Джейкоб каждый раз тяжело это переживает. Мальчик только начинает привыкать к человеку, как он исчезает. Вот почему я избегаю знакомства с детьми тех женщин, с кем встречаюсь. Это моя маленькая уловка.

Марисса чувствовала, как в крови зарождается дикий гнев. Это чувство затрагивало сразу столько уровней, что его с трудом удавалось держать под контролем. Но ей хватило твердости укротить свой характер.

— Ну да, — коротко сказала она с холодным безразличием. — Право же, приятно узнать, какое место я занимаю в твоей жизни. Значит, я — одна из твоих женщин.

— Ты — единственная женщина, с кем я встречаюсь в последнее время, — сказал Коди. Но он почувствовал, что земля под ним внезапно сделала опасный поворот. Один неверный шаг — и он будет втянут в зыбучие пески, откуда ему никогда не выбраться.

— Я понимаю, — сказала Марисса обычным тоном, но глаза ее горели гневом. — Я рангом выше, чем одна из многих, и поэтому удостоена чести спать с тобой. Но в то же время очень старательно ограждаема от участия в любой другой стороне твоей жизни. — Она постаралась придать голосу пренебрежительное звучание, но получилось далеко не так.

— Мне совсем не хочется видеть у других детей то же, что я вижу в глазах Джейкоба, — сказал Коди. — Я по собственному опыту знаю, что…

— Все женщины — шлюхи?