Читать книгу - "Хозяйка Шорхата - Раяна Спорт"

приставленные ко мне ее величеством. Императрица посчитала неприемлемым путешествовать мне без своего личного слуги, коего сейчас заменял расторопный юноша.

Я бы и сам справился со своим гардеробом, тем более как-то же стравлялся все эти годы без посторонней помощи, но решил не отказываться от ненавязчивой помощи императрицы. Я теперь граф Кронштадский, а не только генерал де Брау.

Да, в иной раз я бы зароптал, но не сейчас. После посещения Шорхата императором, мое имя на устах практически у всех жителей империи. Я не мог ударить лицом в грязь и посрамить свое имя. В первую очередь ради Надэи.

— Простите, милорд, тут девушка уже с час ждет около дома вашего позволения войти.

Кротко постучав в дверь, ко мне обратилась экономка дома, который мне пришлось снять лишь для того, чтобы жена чувствовала себя комфортно. Это конечно не наш замок, но лучшее, что мне удалось отыскать. Чистый, ухоженный, с приветливыми слугами. В иной ситуации я бы мог остановится и в таверне, но мне бы не хотелось, чтобы Надэя испытывала дискомфорт от неизбежного шума и суеты.

— Девушка?

Хм, странно. Я никого не ждал, если только не посыльного от императора и главного сыскаря.

— Говорит, прибежала из графства Вимаро…

Душу словно проткнули тысячи холодных иголок, едва услышал о Вимаро. Неужели она решила остановиться в нем? Но зачем? Ничего не понимаю…

Внутри все кипело от тревоги и нетерпения. Нужно действовать, и быстро.

— Зови! Немедленно! И вели послать за сыскарем! — приказал я, стараясь скрыть дрожь в голосе. Нужно узнать, что происходит. И если мои худшие опасения подтвердятся... Тогда я не знаю, что буду делать.

В зале повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в камине. И вот, спустя всего минуту, дверь скрипнула, и в зал вошла девушка. На ней была простая, явно поношенная одежда, волосы растрепались и спутались, а грубые кожаные ботинки покрывал толстый слой пыли. Один взгляд на нее говорил о многом: она проделала долгий путь, и этот путь она прошла на своих двоих. В ее облике читалась усталость, но в то же время — какая-то несгибаемая решимость.

К тому же ее трясло, при том очень сильно. Было видно, что она едва сдерживает слезы, хотя и пытается этого скрыть.

— Говори! — приказал в нетерпении.

Девушка вздрогнула, словно от пощечины, и затараторила, стараясь говорить как можно быстрее, чтобы не вызвать еще больший гнев:

— Меня зовут Тати, служанка из замка вашей жены. Три дня назад она неожиданно для всех нас приехала и решила заночевать.

Нахмурился, нетерпеливо барабаня пальцами по столу.

— Продолжай!

Тати сглотнула, пытаясь унять дрожь в коленях.

— Ночью на замок напали.

— Что?! Что с моей женой?!

— Миледи… ее забрали. Они примчались ночью, глава рода де Сан-Раду, его люди и монахи. Она велела найти вас и все рассказать, прежде чем они выволокли ее без сознания и уложили на коня. Ее лицо было в крови.

Вскочил, опрокинув стул. Дерево с глухим стуком ударилось о каменный пол, но я не обратил на это внимания. Ярость, холодная и всепоглощающая, сковала мое сердце. Де Сан-Раду… это имя звучало как проклятие.

— Сколько их было? — прорычал, стараясь держать себя в руках.

Тати задрожала еще сильнее.

— Я… я не знаю точно, милорд. Много. Слишком много для стражи миледи. Они… они были хорошо вооружены и знали, куда идут.

Стиснул кулаки так, что побелели костяшки. Знали, куда идут… Значит, кто-то предал нас, но кто? Кто-то из приближенных Надэи? Но с ней была лишь танита Солейн, которая преданно служила ей не один год. Неужели она…

— Стража? Где стража?! Почему они не защитили ее?!

— Они… они сражались, милорд. Но их убили. Всех до единого.

Закрыл глаза, пытаясь унять бурю эмоций. Боль, гнев, страх… все смешалось в один клубок.

— Созвать всех! — рявкнул так, что самому стало страшно. — Всех, кто может держать оружие! Мы едем в Вимаро.

— Нет! — тут же вскинулась девушка и заспешила на перерез. — Она не в Вимаро! Я слышала, как солдаты говорили, что ее везут в храм святого Филантия и будут держать под стражей да суда.

— До какого еще суда?!

Но я уже успел догадаться об ответе, прежде чем эти слова слетели с губ. Конечно, я должен был это предвидеть, зная намерения Сан-Раду. Эти люди так просто не успокоятся в своей жажде наживы.

— Колдовство, — тихо произнесла Тати. — Глава рода де Сан-Раду обвинил миледи в колдовстве и иномирности. О, боги! Они хотят сжечь ее на костре! Сжечь заживо!

Я пришла в себя в тесной, душной темнице, где не было ни единого окна. Только тусклый, жалкий лучик света пробивался сквозь небольшое окошко в двери, словно робкая надежда. Этот слабый свет позволял хоть немного осмотреться и попытаться понять, где я нахожусь и как сюда попала.

Стены, сложенные из грубого камня, казались влажными на ощупь, а воздух пах сыростью и затхлостью. Этот запах въедался в легкие, вызывая тошноту. Я попыталась сесть, но резкая боль пронзила висок, заставив меня застонать. Кажется, меня чем-то ударили.

Память, словно старый, запыленный механизм, скрипела и оживала под напором реальности. Обрывки, словно осколки разбитого зеркала, складывались в мучительную картину. Вимаро… потом вспышка: ночь, пропитанная запахом крови и страха. Лязг оружия, режущий тишину, и… обвинения. Слова, брошенные в лицо, словно камни, больно ранили даже сейчас, в этом полузабытьи.

Сколько я пробыла в одиночестве, я не знаю. С каждой прожитой минутой мне казалось, будто они складывались в года. За все это время лишь однажды ко мне пришел старец. Просунул в окошко свернутую одежду, небольшой кусок черного хлеба и миску с водой. И вот сейчас я вижу его фигуру, замершую в дверном проеме.

— Пора, миледи, — произнес он тихим голосом.

— Подождите минутку, я почти готова, — ответила я, стараясь скрыть дрожь в голосе.

Туго заплетя волосы в косу, перевязала ее бечевкой. На голову натянула чепец, выданный мне с серой робой. Она была слишком велика и свободно висела на мне, подчеркивая мою худобу.

Старец молча ждал, его лицо, изрезанное морщинами, оставалось непроницаемым. Я чувствовала его взгляд, тяжелый и оценивающий, словно он пытался разглядеть во мне что-то, что я сама уже давно потеряла. Или, наоборот, что-то, что только предстояло обрести.

Сделав глубокий вдох, я подошла к двери. Старец посторонился, пропуская