Читать книгу - "Выкупи меня - Яся Белая"

— От радости, — признаюсь честно. — Вадька… Ваденька… живой!..

Он смеётся:

— Не дождёшься! Я тут собрался в крёстные напрашиваться, — и смотрит лукаво, — возьмёшь?

Глеб ему уже всё рассказал, и я рада этому. Сама не знаю, как бы признавалась. И тут — такая новость!

— Конечно!

— А твой Драконыч будет не против?

— Драконыч? — усмехаюсь я и невольно вспоминаю, каким стал Аристарх после известия. Я теперь хрустальная, на меня дышат и таскают на руках. Даже мои слова о том, что он, вообще-то, ещё не оправился от раны и швы могут разойтись от таких усилий, никак не действуют. Упрямство у Ресовских фамильное, это я уже поняла.

— Ну да, он крал принцессу, утащил в логово… кто ж, как не Драконыч?

Смеюсь:

— Ой, надо будет подколоть Ариса, а то, представляешь, он меня Сахарком зовёт!

Теперь уже неприлично ржёт Вадим, провоцируя меня поднять руку на раненного! Легонько шлёпаю по плечу:

— Уууу… — злюсь, — ничего смешного!

— Могу предположить, что ещё котёнком. Ты сейчас похожа на разъярённого котейку. Маленького такого, рыжего.

Обнимает, по-братски чмокает в лоб:

— Не злись, Ника, просто ты такая… миленькая, хрупкая. Мужчине хочется тебя опекать, защищать, прятать от всего мира.

У меня внутри разливается тепло. Всё-таки Вадька — такой хороший. Ни слова упрёка! Ни каких счётов-пересчётов! Сейчас немного стыдно, что я думала о нём хуже, чем он есть. И радостно — одновременно — что оказался лучше. Приятно так ошибаться в людях.

В муже я тоже приятно ошиблась. А он… Аристарх чудесный! И я не знаю, чтобы со мной было, не познай я его любовь.

— Как твои дела? — переводит разговор Вадим. — В академ уйдёшь?

Фыркаю:

— Нет, просто переведусь на заочное. Люди и с детьми учатся. И работать буду, а то Аристарх уже себе нового секретаря присматривает! Представляешь! Говорит: невезуха — только хороший секретарь пришёл и сразу в декрет! Но я ему присмотрю! — сжимаю кулак.

Вадим снова хохочет:

— Это кто ещё у вас в семье Драконыч… Кажется, я ошибся…

Как же хорошо, весело и тепло. Но жизнь, видимо, не любит, когда я радуюсь. Потому что она вырывает нас из дружеского воркования и подколов возмущённым женским голосом:

— Вот это картина!

Вздрагиваю, отстраняюсь, оборачиваюсь.

В дверях стоит блондинка. Эффектная, надо сказать. Яркая и взрослая. На вид ей лет двадцать пять. Чуть старше самого Вадима, наверное.

Она просто прожигает нас взглядом.

— О, Нинок, — улыбается Вадим, — прошу к нашему шалашу. Это Ника. Я тебе про неё рассказывал.

Нина, правда, хмурится ещё сильнее от таких слов. Но подходит ближе, протягивает ухоженную наманикюренную ладонь:

— Нинель Одинцова.

— Вероника Ресовская, — говорю, пожимая её ладонь. И чувствую, как сердце заполняет радость от того, что я могу носить эту благородную фамилию.

— Жена того самого? — округляет глазища Нина.

— Ага, — говорю, — того самого. Но Вадьку я у тебя тоже заберу, — она мрачнеет, ощеривается, но я тут же добавляю: — в крёстные. Ты не против?

Нина облегчённо вздыхает.

— Куда вас денешь, — произносит уже теплее, — в крёстные — бери.

Поднимаюсь, иду к двери. Им надо побыть одним. Моё время здесь истекло. А о Нине Вадим расскажет сам, когда захочет. Я успела заметить кое-что важное — он смотрит на неё так, как никогда не смотрел на меня. Как на богиню. У Ариса бывает такой же взгляд. Он всегда появляется, когда встречаешь своего человека.

На пороге оборачиваюсь и говорю:

— И ещё, Нина, запомни: если ты разобьёшь ему сердце — будешь иметь дело со мной. А я, знаешь ли, — генетический мутант, секретная разработка правительства. Так что бойся!

Её глаза округляются, превращаясь в натуральные плошки. Нервно икает. Кажется, поверила. Это хорошо.

Тихо хихикаю и выскакиваю прочь. Настроение на высшей планке. Не знаю, как не взлетаю. Но иду так легко, что кажется — крылья за спиной, и они меня несут.

К тому, кто ждёт у дверей клиники. Единственному и любимому.

Это Аристарх настоял, чтобы я навестила Вадима. Очень убедительно распространился про незакрытый гештальт.

Всё, закрыла. Перелистнула страницу окончательно.

Сбегаю по ступеням больничного крыльца и сразу попадаю в крепкие объятия. Задираю голову, чтобы встретить лучистый и тёплый взгляд, словно тёмный янтарь, пронзённый солнечными лучами.

— Ну как он? — чуть взволновано спрашивает муж после жаркого бесстыдного поцелуя.

— Напросился в крёстные! — выдаю я, греясь и нежась в лучах счастья, которое щедро источает любимый.

— Это здорово. Лучшего крёстного нашим детям и не пожелаешь. Интересно, а может ли один человек крестить сразу троих?

— Троих? — я даже давлюсь словами, закашливаюсь.

— Конечно, — уверенно произносит Арис, — ты же сама хочешь троих.

— Хочу. Но вряд ли Вадим каждый раз сможет отрываться от своих дел, чтобы крестить нашего очередного отпрыска.

— А каждый раз и не надо будет, достаточно будет и одного.

— Одного? — округляю глаза, как давеча Нина, ничего не понимая.

— Ну да, у нас же будут тройняшки!

— Откуда ты знаешь?

— Да так, — делает хитрое лицо, — заглянул тут как-то в одну из работ отца.

Не знаю — серьёзен он или нет, но я не злюсь ничуть. Тройняшки так тройняшки. Мне же проще. Сразу отстреляюсь.

Аристарх отстраняется, берёт меня за руки и заглядывает в глаза.

— Поехали, Сахарок, — потом поворачивается и открывает дверь со стороны пассажирского сиденья.

Красный Porsche прекрасен и хищен. Действительно, как колесница дракона, который собирается похитить принцессу. Что ж, принцесса не против быть похищенной.

Сажусь рядом, Аристарх кладёт ладони на руль и подмигивает мне. А меня вдруг накрывает воспоминанием, как я хотела всадить нож в его сердце. Думала, жить ради мести. Как хорошо, что Арис этого не допустил. Переманил на светлую сторону. Переключил мой внутренний «серебряный лотос» в режим счастья и любви.

— Куда мы едем? — интересуюсь.

— Прямиком