Читать книгу - "Нас повенчали снежинки - Алиса Лунина"

Видимо, на лице Алисы отразилось такое отчаяние, что дама прониклась сочувствием (в конце концов, все мы люди) и поспешно прибавила:

– До Петербурга на это число есть билеты на другой поезд. На «Сапсан» вот еще…

– Нет, спасибо, – вздохнула Алиса, – мне нужен именно этот поезд. Значит, не сбудется… Жаль.

Дама недоумевающе пожала плечами.

Тридцатого декабря Маша, сбежав с корпоративной вечеринки, которую устроили в их модельном доме по случаю Нового года, вернулась домой раньше обычного. Она предпочитала провести сегодняшний вечер дома, в тишине.

Глядя на светящиеся елочные гирлянды, она пыталась настроиться на предстоящий Новый год (ведь этому празднику, ежели ты не упырь какой-нибудь или уж совсем несчастный человек – положено радоваться), однако у нее ничего не получалось.

«Хотя вот раньше, – задумалась Маша, – что такого особенного мне было нужно для радости?!» Она вспомнила свое детство. В те сложные, неоднозначные, но в чем-то и хорошие времена, Новый год также был всенародно любимым праздником, в начале декабря страна начинала волноваться, люди жили ожиданием, потому что светские праздники в той стране в массе своей были фальшивые и придуманные, а Новый год и День Победы, конечно! – настоящие, любимые, истинно народные. И в Машиной семье это был любимый праздник. У Морозовых были свои новогодние традиции. В конце декабря отец приносил елку (почему-то он всегда ошибался с размером, каждый раз зарекался, что в этом году не будет брать большую елку, но неизменно выбирал огромную, уходящую под потолок даже их высокой гостиной, ель), и начинался магический обряд ее украшения, в котором принимали участие все домочадцы, даже маленький Даня суетился и, путаясь у всех под ногами, наряжал самые низкие ветки; потом отец брал стремянку и (это был самый торжественный момент!) водружал наверх звезду. Члены семьи долго в благоговейном молчании взирали на наряженную красавицу, а в это время из кухни, где колдовала мама, тянулись непередаваемые запахи свежеиспеченных бисквитных коржей, сваренного для торта «Прага» шоколада и печенья с корицей. А после Нового года начинались каникулы – дни свободы и блаженного счастья. Вот когда счастье, как вид энергии, вырабатывалось Машей, словно мощным генератором, она светилась счастьем и, вполне возможно, рассеивала его во все стороны.

В общем, что и говорить – если у вас было счастливое детство, вы навсегда «приговорены» к тому, чтобы любить Новый год и ждать от этого праздника чего-то особенного.

Маша потянулась к телефону, набрала номер родителей.

– С наступающим, мама!

И вроде бы говорила Маша своим обычным голосом, но маму не обманешь, она сразу встревожилась, – отчего это «у ее Маруси такой грустный голос»? Маша постаралась ответить нарочито бодро и, кажется, еще больше испугала матушку.

– Все хорошо, ма! Да не буду я встречать Новый год одна. Встречу с коллегами по работе. Да, завтра я вам обязательно позвоню. И я вас люблю, мои дорогие!

Маша долго сидела в абсолютной тишине, такой, что было слышно, как тикают часы. Это уходило время.

Она вспомнила, как Андрей когда-то сказал, что Новый год – это такая жизненная верста, зарубка на стене, по которой удобно мерить время и жизненные достижения. Вот на ее стене и еще одна зарубка… И кто-то нам дает еще один год… А зачем, на что, как им правильно распорядиться?!

Она встала, подошла к окну. Город засыпало снегом. «Этот снег такой долгий! Он шел со мной рядом тринадцать лет. Испытывал меня на прочность…»

Тишину внезапно взорвал дверной звонок. Маша бросилась в прихожую и распахнула дверь.

На пороге стояли мужчина и маленькая девочка.

– Здравствуй, Маша, – тихо сказал Андрей.

– Здравствуй! – она улыбнулась сквозь слезы – ей вдруг показалось, что этих лет разлуки словно бы и не было. А что было? Каких-нибудь двенадцать месяцев. Да. Двенадцать месяцев они с Андреем скучали, шли навстречу друг другу и вот, наконец, встретились.

Вечером все вместе пили чай. Данила заметил, как у Маши сияют глаза – словно у нее внутри зажегся свет.

– А вы очень красивая! – тихо сказала Маше Ляля, сжимая в руках свой подарок – чашку, расписанную Машей.

– Да, она очень красивая! – улыбнулся Андрей.

Маша смутилась, но сиять не перестала. Данила наклонился к сестре и шепнул ей на ухо:

– Так что, ты теперь веришь в чудеса?

– Верю! – твердо сказала Маша. – И вот еще что, Даня… Ты, пожалуйста, ищи эту девушку, не сдавайся! Обязательно найди ее!

Заметив удивленный взгляд Андрея, Маша спросила брата:

– Даня, можно я расскажу Андрею твою историю?

Данила махнул рукой:

– Конечно! Тем более что об этом уже знает полстраны.

Выслушав Машу, Андрей сказал, что на месте Данилы взял бы билет до Петербурга на то же число, в тот же поезд и тот же вагон.

Данила скептически хмыкнул:

– Думаешь, сработает? Вряд ли. Шансы нулевые.

Андрей пожал плечами:

– Как говорится в том анекдоте: ну, ты хотя бы купи лотерейный билет! Почему бы не попробовать?

– Сейчас я позвоню в агентство и забронирую для тебя билет! – решительно заявила Маша. – Вдруг это действительно судьба? Ты еще успеешь на вокзал! Даня, скажи мне номер поезда и вагона…

Позвонив в кассы вокзала, она растерянно сказала брату:

– Такие дела, Даня… Билетов на этот поезд нет.

Данила только грустно улыбнулся в ответ.

Примерно в это же время в старой петербургской квартире с окнами на Никольский собор зазвонил телефон.

– Сережа? – удивилась Александра Павловна, услышав голос зятя.

Еще больше ее удивила интонация его голоса – обычно подчеркнуто сухой, ироничный Сергей сегодня позволил себе даже какие-то сердечные нотки.

– С наступающим, Александра Пална! Я что звоню… Элис переживает, что из-за спектаклей не сможет приехать к вам в Петербург на Новый год… И я подумал, что мы могли бы встретить праздник всей семьей в Москве. У нас дома. Вы приедете?

Александра Павловна молчала.

– Пожалуйста, – сказал Сергей Петрович, – прошу вас! Это нужно Алисе. Это нужно мне.

– Спасибо, Сережа, я подумаю! – улыбнулась Александра Павловна.

– Подумайте. На всякий случай, я заказал вам билет на завтрашнее число, на дневной поезд (помню, что вы предпочитаете поезда). Билет вам доставит курьер. Я буду встречать вас завтра на вокзале!

Положив трубку, Александра Павловна подошла к окну – в вечерней, белой от снега мгле плыли золотые купола.

Утром тридцать первого декабря, предоставив Маше с Андреем возможность побыть наедине, Данила изо всех сил пытался развлечь Лялю. Правда, оказалось, что сделать это не так легко – шестилетняя Ляля не отзывалась на его шутки и в основном молчала. «Необычная девочка, – подумал Данила, – огромные печальные глаза на худом фарфоровом лице, словно у героини из японских аниме! Небось ей теперь тоже нелегко – эти взрослые со своей любовью!»