Читать книгу - "Душенька - Наталия Ломовская"

А я... я была счастлива.

И я снова начала набирать вес.

Каждый день я ждала, что Данила сделает мне предложение. Я стала смотреть на витрины магазинов, где продавались свадебные платья. В два или три я даже зашла и примерила там кое-что. Больше всего мне понравилось платье с неуловимо-розовым оттенком, расшитое по корсету розовым жемчугом. И еще одно, свободное, обнажающее одно плечо. А то ампирное, с плиссированными складками, разве это не прелесть? Да что там – я согласна была выйти замуж хотя бы и в рубище, но только за Данилу.

«Я не из тех, кто женится», – сказал он как-то брату. Но разве я не могла стать исключением? Он ведь сам говорил мне, что никогда не жил с девушкой под одной крышей. Так почему бы нам не узаконить наши отношения?

И вот однажды Данила позвал меня в ресторан. Я немного удивилась. Зачем нам ресторан? Он мне и на работе надоел. А потом, я и дома могу приготовить хорошую еду, которую не получишь ни в одном ресторане. Но Данила был тверд.

Мы заказали шампанского, ледяного и очень вкусного. И над первым же бокалом он сказал:

– Я хочу сделать тебе одно предложение.

Сердце у меня пропустило несколько ударов.

– Я слушаю, – сказала я тоненьким голоском.

– Ты поедешь со мной в Париж?

Я ожидала другого, но Париж – это ведь тоже неплохо, правда? И даже более чем.

– А что мы там будем делать?

Данила хмыкнул.

– Лично я буду общаться с французскими диггерами. Париж... Это же сотни километров катакомб! И город Тьмы!

– Это что же за кошмар? – ужаснулась я.

– А-а, я тебе не рассказывал? Раньше, видишь ли, кладбища устраивали в центре города, а не на окраинах, как теперь принято. И вот в Средние века все кладбища Парижа оказались переполненными. Ну, там, чума бубонная, всякие варфоломеевские ночи. На одном только кладбище Невинных было похоронено где-то два миллиона человек, слой захоронения уходил в глубину на десять метров, уровень земли поднимался более чем на два метра! Кладбище стало источником инфекции, в ближайших домах никогда не было свежего молока... И вот в восемнадцатом веке кладбища закрыли, останки свезли в заброшенные катакомбы, продезинфицировали и сложили стеной.

Я испуганно покосилась в тарелку – мне показалось, там что-то закопошилось.

– Там нашли упокоение Робеспьер и Марат, Шарль Перро и Франсуа Рабле, Расин и Паскаль... Говорят, где-то в катакомбах затерян секретный бункер немецкой армии, но никто не знает, где именно. Меня позвали, чтобы его отыскать!

– А что, они без тебя не справятся? – улыбнулась я.

– Тамошние диггеры называют себя, оцени, катафилами. У них там свои ритуалы, традиции... Например, каждый уважающий себя катафил регулярно пишет так называемые «трактаты». Ну, это небольшие послания, часто в форме комиксов, призывающие уважать и охранять катакомбы, или рассказывающие какие-то забавные истории из жизни автора, или даже его абстрактные философские размышления. Катафил делает несколько копий каждого трактата, которые потом прячет в укромных местах в подземных галереях. Другие их ищут и коллекционируют... В общем, у них там все страшно интересно, и я должен все это видеть. И я хочу, чтобы ты поехала со мной. Денег, конечно, маловато...

– У меня отложено кое-что, – обнадежила я Данилу.

– Тогда... за Париж, Душенька?

– За Париж!

Мы чокнулись бокалами.

А ночью он сказал мне:

– Знаешь, я так счастлив... Я читал на сайте катафилов... У них есть некто вроде особо почитаемого авторитета... Это Филибер Аспер, ключник церкви Валь-де-Грасс. Он обожал исследовать катакомбы – злые языки говорили, что он ищет заброшенные винные погреба. Однажды он ушел и не вернулся. Он все же нашел винный погреб – целую галерею бочек, где хранились напитки прекрасные и древние. Его скелет нашли только через одиннадцать лет. Он умер счастливым! Завидная участь. Вот и я сейчас счастлив, как Филибер Аспер возле самой большой бочки...

Оставалось надеяться, что, говоря о «самой большой бочке», Данила имеет в виду не меня.

* * *

– Вот ты и приблизилась к осуществлению своей мечты, – сказала бабушка, глядя, как я ем гречневую кашу с молоком. Ела я ее про запас – обожаю гречневую кашу с молоком, а во Франции гречки наверняка нет.

– Пока нет, – сказала я с набитым ртом. – Приближусь, когда перешагну порог отеля «Ритц».

– Вы будете жить в отеле «Ритц»? – сладко ужаснулась бабушка.

– Ну, что ты, ба. Там одна из самых крутых кулинарных школ в мире. Я решила, что могу вполне претендовать на средний уровень. А может, и на продвинутую программу! Между прочим, диплом, выданный этой школой, считается самым престижным в мире! Там есть программы, посвященные приготовлению кондитерских изделий, вегетарианской или традиционной французской кухне и даже, представь, искусству дегустации вина и сыра!

– Девочка моя, но это, наверное, очень дорого?

Моя бодрость была наигранной. Я не сомневалась, что обучение в Ritz Escoffier School стоит недешево, но даже примерно не представляла себе, сколько именно. У меня были деньги, отложенные за время работы в «Boule de Suif», неплохая, по моим расчетам, сумма. Но... кто знает?

Бабушка вышла на минутку, а вернулась, держа в руках конвертик и куклу Аришу.

– Возьми, Душенька. Нет-нет, не отказывайся. Деньги я тебе копила, зарплата в больнице мне исправно идет, и пенсия тоже, а тратить-то вроде и некуда. Иван Федорович человек старой закалки, он не считает, что женщина должна дом на свои деньги содержать...

Мы синхронно посмотрели в окно. Иван Федорович с Данилой стояли возле заброшенного колодца. Мой бойфренд, размахивая руками, что-то объяснял хозяину. Иван Федорович слушал внимательно и заглядывал в колодец.

– Возьми, моя девочка. И куклу возьми. Обещай мне, что она всегда будет с тобой... Пусть Ариша станет твоим талисманом, ладно?

– Ладно, – пробормотала я, чувствуя, что к глазам подкатились слезы. Сморгнула и снова стала смотреть в окно, где Данила и Иван Федорович так низко склонились над колодцем, что вот-вот свалятся туда.

Бабушка положила руки мне на плечи.

– Он не очень-то надежен, да, девочка моя? Зато красив, молод, горяч... Люби, пока любится, моя хорошая, и ничего не бойся.

– Спасибо, бабулечка. – Я потерлась щекой о ее руку с новеньким обручальным колечком. – Не бойся за меня. У меня теперь есть Арина. С ней не пропаду.

– Да, это правда, – кивнула бабушка.

* * *

В Париже шел дождь. Автобус ужасно долго вез нас от самолета к собственно аэровокзалу – мимо каких-то построек, терминалов, отелей... Мы поселились на Монмартре, в недорогом отеле. Я ужасно устала после полета, у меня кружилась голова, и я не могла поверить, что это море огней за окном – Париж. Париж, моя давняя мечта. Толстушка Душенька в Париже! Пустили Дуньку в Европу! Я сбросила туфли, прилегла на кровать, но Даниле не сиделось на месте.