Читать книгу - "Любовь по объявлению - Ольга Мариуц"

— Я говорила вам, что ситуацию нужно «развязать», — напомнила Мириам. — Если бы вы тогда прислушались, возможно, этого бы не случилось.

— Вы о чем? — рассеянно спросил Александр.

— О записке, на которую она не дождалась ответа.

— Господи, Мириам, вы же взрослый человек, — поднимаясь, со вздохом сказал Александр. — Вы сами-то хоть понимаете, какую чушь несете?

Теперь ему незачем было сдерживаться.

— Почему же чушь? — нимало не оскорбилась колдунья. — Я так не думаю.

— А я думаю! Кстати, где вы научились этому психологическому приемчику?

— В университете, — призналась Мириам. — На психологическом факультете. Показать вам диплом?

— Вы закончили психологический факультет? — поразился Александр и снова опустился на диван. — А Ксения была уверена, что вы настоящая колдунья.

— А что может помешать колдунье закончить психологический факультет?

— Действительно, — помолчав, согласился Александр. — Оказывается, как все просто.

— Вы ошибаетесь. На самом деле в человеке все сложно. Именно поэтому я вдобавок к своим, так сказать, природным способностям решила профессионально овладеть психологией.

— Конечно, — сказал Александр. — Как я сразу не додумался! Вскрыть проблемы, комплексы, страхи, которые лежат в далеком прошлом, возможно, еще в детстве, и с помощью этого решить неудачи сегодняшнего дня. Этим же пользуются все нынешние психиатры.

— Не такой уж глупый метод, — указала Мириам. — Во всяком случае, действенный во многих случаях.

— Но, вероятно, не в этом, — заключил Александр. — По причине невозможности исполнения. Нет, можно, конечно, поднять всю милицию, чтобы найти того парня, которому когда-то Ксения написала эту злосчастную записку. Но не уверен, что милиция согласится проделать эту сумасшедшую работу по такому ничтожному, с их точки зрения, поводу. А если бы даже он и нашелся, как объяснить, что от него требуется? И согласится ли он сам написать ей ответ?

— Вы так ничего и не поняли! — Мириам даже немного рассердилась. Ее темные глубокие глаза стали еще темнее и глубже. — Искать того парня совсем не обязательно.

— А как же? — Александр действительно вообще уже ничего не понимал.

— Тому парню незачем отвечать Ксении. Он уже ничего для нее не значит. Письмо, которое она должна получить, может совершенно не касаться той истории. Нужно простое, элементарное признание в любви. Она должна понять, что ее чувства не остались «плавать в воздухе», а наконец-то востребованы.

— Вы говорите невозможные вещи, Мириам, — мрачно сказал Александр. — Кто бы мог написать ей такое признание?

— Вы, — просто, удивляясь его бестолковости, ответила она.

— Я?

— Конечно. Странно, что вы до сих пор этого не сделали.

Александр смотрел на колдунью с дипломом психиатра ошарашенно.

— Ведь вы же любите ее.

— Почему вы думаете? — растерянно спросил он.

— Я не думаю, я вижу.

Он подумал, что это уже слишком. После вывода, который сделала колдунья-психиатр, можно было уходить не прощаясь. И никогда больше не пытаться искать помощи ни у колдуний, ни у психиатров Но Александр почему-то не поднялся. Он будто бы прикипел к дивану. И только смотрел на Мириам настороженным, даже каким-то враждебным взглядом.

Она улыбнулась.

— Вы, кажется, сами не осознаете этого. Это бывает, — успокоила она. — Но все лежит на поверхности, вам нужно только попытаться понять, что происходит.

— Это невозможно, — отрывисто выдавил Александр.

— Почему?

— Потому, — сказал он. — Потому что… Не знаю почему… Мы просто сотрудники, друзья.

— Читайте Монтеня, — посоветовала Мириам. — У него много замечательных работ. В том числе и о любви, которая иногда очень успешно маскируется под дружбу.

— Вы еще и философ? — насмешливо поинтересовался Александр, чувствуя, что насмешка его совершенно не к месту.

— Хотите, я брошу вам камни? — не ответила на его вопрос Мириам. — Вы могли бы узнать, что ожидает вас в дальнейшем. Хотя бы в ближайшем будущем.

— В другой раз, — отказался Александр.

Он не хотел знать, что ожидает его в будущем. Потому что (он вынужден был признаться себе в этом) боялся. Неизвестно еще, что могла напророчить ему эта сумасшедшая колдунья. Вернувшись домой, Александр уговорил себя, что ничего не изменилось. Правда, был один «минус», который портил ему кровь: Мириам не согласилась «сыграть в паре», и ему нечего было сказать Ксении. А один он был не способен исправить ситуацию, потому что не знал, что именно следует предпринять. Попытаться «развязать ситуацию», как советовала Мириам?

Неожиданно для себя он выдвинул ящик стола и взял лист бумаги. Полчаса сидения над ним ничего не дали. Еще минут через десять Александр скомкал чистый лист и снова принялся рыться в ящиках стола. На этот раз даже с каким-то остервенением, злясь то ли на Мириам, то ли на себя. Наконец он нашел то, что искал. Школьная тетрадка в клеточку. Он аккуратно вырвал из нее два средних листа…

Первые слова дались ему с трудом, но по-другому и быть не могло. Преодоление комплексов — не такая простая штука.

«Я люблю тебя» — он заставил себя вывести эти слова и подумал, что самое сложное уже позади. Потому что этим сказано все.

Александр исписал два листа и добавил еще два. Оказывается, ему нужно было сказать Ксении очень много. Это показалось ему странным — ведь они разговаривали каждый день на протяжении восьми лет. «Но не об этом», — подумал он, и ему вдруг стало неимоверно жаль ушедшего времени…

Утром он положил письмо в кулек с апельсинами и отнес в больницу. Было еще рано, передачу у него приняли, но с Ксенией он не встретился. Это было ему на руку — он не представлял, как бы она читала признание, которое далось ему с таким трудом, в его присутствии.

Ближе к середине дня он заволновался. Ксения, которой, кажется, уже надоели «улучшающие настроение» апельсины, могла сунуть кулек в тумбочку и не заметить письма. В противном случае она бы позвонила. Конечно, он понимал, что ей тоже нужно немного времени, чтобы осознать все, что он там написал. И осознать то, что написанное им — правда, которую они просто не сумели рассмотреть за восемь лет. Он знал, что Ксения поверит ему, потому что… Потому что она не может ему не поверить. Более того, слушая свое замирающее в ожидании сердце, он знал, что Ксения чувствует то же самое, что чувствует он. Они давно превратились в одно целое. И половинка этого целого, называющаяся «Александр», не могла не знать, что чувствует половинка, носящая имя «Ксения».

В конце концов он не выдержал и позвонил сам. Ему ответили, что в данный момент Ксения находится у врача. Пришлось ждать еще томительных полчаса.