Читать книгу - "Идеальный поцелуй - Анна Грейси"

– Итак, в воскресенье вы огласите имена.

– Если лорд д'Акр согласится.

– Он согласится. Просто огласите имена.

– Да, сэр Джон.

Фрей вернулся в столовую. Он взглянул на Доминика, затем на Мелли и провел пальцем между шеей и воротником, словно он был слишком тугим.

– Он хочет, чтобы я обвенчал мисс Петтифер с лордом д'Акром как можно скорее.

– Что? – воскликнули одновременно трое сидящих за столом.

Фрей продолжал:

– Он написал вашему священнику, мисс Петтифер, чтобы тот огласил имена в вашем приходе. Документы у меня здесь, я уже подписал их как свидетель и отправлю их как можно скорее.

Мелли расплакалась и выбежала из комнаты. Грейс последовала за ней. Доминик выругался и отошел к окну. Он постоял там, глядя в ночную темноту, и выругался еще раз.

– Он выглядит ужасно, Доминик, – сказал Фрей. – Я думаю, он умирает и знает об этом. Он сделает все, чтобы обеспечить будущее своего ребенка. Его нельзя винить за это. Ее обстоятельства таковы…

Доминик бросил на него непроницаемый взгляд:

– Мне известны ее обстоятельства, черт возьми! Двое мужчин стояли бок о бок, глядя в темноту за окном.

– Он хочет, чтобы я огласил имена в воскресенье. Доминик вновь выругался:

– Черт, я готов предоставить ей дом и постоянный источник дохода, но старый дурак и слушать не желает, а она не хочет помочь мне его уговорить. Он считает, что она не может сама о себе позаботиться.

– Что ж, она и вправду очень молода и немного избалована…

– Не надо об этом. Моя мама тоже была молода и избалована, и ей приходилось заботиться о себе и маленьком ребенке в другой стране.

– И посмотри, чем все закончилось. Она тоже знает, что он умирает, Доминик. Это видно по ее глазам. Она согласилась на это, чтобы он мог обрести покой.

Доминик сердито покосился на друга и начал мерить комнату шагами.

– Черт возьми, не может же она и вправду пожертвовать собой и своим будущим счастьем… и мной!.. И все ради спокойствия ее отца.

– Она благородное создание. Доминик фыркнул.

– Так что же нам делать? – спросил Фрей. Доминик все ходил по комнате с угрюмым выражением на лице.

– Бога ради, я сказал ему, что о девушке позаботятся, та что же тут жаловаться?

– Это очень заботливо с твоей стороны, Доминик, но ведь девушка все равно станет жертвой сплетников и неприятных пересудов.

– Что? – Доминик нахмурился.

– Все скоро узнают, что ты лишь взглянул на девушку и заплатил кучу денег, чтобы не жениться на ней.

– Какая глупость! Девушка, конечно, не красавица, но уродиной ее не назовешь.

– Не красавица! Ты что, слепой? Как ты можешь называть девушку с такой нежной кремовой кожей и волшебными черными глазами не красавицей?!

Доминик удивленно посмотрел на него.

– Понятно, – сказал он медленно. – Ты прав, так ее назвать нельзя.

– Вот именно, – пробормотал Фрей. – Нельзя.

– И я всего-навсего пытаюсь обеспечить ее будущее.

– Обрекая ее на брак без любви и детей?

Фрей сжал кулаки и уставился на темноту за окном. Некоторые проблемы невозможно решить. Или, скорее, единственным решением являются деньги.

Наступила долгая пауза. Через некоторое время Фрей сказал:

– Я понимаю, что тебе этот брак не нравится, но что же нам делать? Ее отец не отступится. Он велел мне огласить имена, в воскресенье.

– Значит, у меня есть время до воскресенья, – сказал Доминик. – Если же мне это не удастся, оглашай имена… и к черту нас всех!

И они осушили бокалы, словно скрепляя смертельную клятву.

– Я думала, ты собираешься поговорить с отцом, – сказала Грейс в темноту.

– Я поговорила, – ответила через какое-то время Мелли. – Я попыталась, Грейс, я действительно попыталась. – Грейс услышала ее вздох с другого конца комнаты. – Я с ним разговаривала только что, но он и слушать не хочет. – Она добавила со всхлипом: – Прости, Грейс, прости. – Темнота заполнилась сдавленными рыданиями.

Грейс прижала к себе подушку и прикусила губу.

Имена объявят в воскресенье. Намерение Мелли Петтифер и Доминика Вульфа пожениться будет объявлено миру в воскресенье.

И только Мелли могла заставить отца передумать. А она была настолько парализована страхом, что даже и пытаться не хотела.

Мелли боялась, что, если попробует ослушаться его, ее отец умрет. Она также боялась, что он умрет и она останется совсем одна. Мелли не могла сейчас думать ни о чем, кроме своих страхов.

Грейс могла, но легче ей от этого не становилось.

Она лежала на кровати, а мысли как заведенные крутились в ее голове.

Ее преследовал разъяренный шепот ее деда: «Не ты, Грейс. Только не ты. Ты умрешь в одиночестве и без любви…»

Она натянула подушку на голову и заткнула уши. Это не важно. Ее любили, пусть даже так недолго. Он не сказал ни слова, ни слова о своей любви, но в его объятиях она ощутила страсть и блаженство.

Большинство людей за всю свою жизнь не испытывали ничего подобного.

А она испытала! Ну и что, что это блаженство отнимают у нее? Она еще увидит восход луны над пирамидами.

Но луна такая далекая и холодная, не жаркая, настойчивая и золотая, как его глаза. А пирамиды из камня, не из сильной теплой плоти.

Доминик же еще не сказал, что любит ее.

Слезы наполнили ее глаза, и подушка намокла. Грейс стерла слезы со щек и придала подушке другую форму. Она не будет плакать. Не будет!

Она будет планировать и думать, и пытаться, if В комнате на другой стороне коридора слабый старый мужчина ворочался и поворачивался, мучаясь от боли и страха перед сном, поскольку он мог умереть прежде, чем будущее его дочери будет обеспечено.