Читать книгу - "Леди варвара - Руби Диксон"

трудно сохранять контроль. Я ничего так не хочу, как врезаться в нее, долбить ее сладкое влагалище своим членом, пока я яростно не изольюсь в нее.

Чтобы попытаться успокоиться, я думаю о крови. Я думаю о том, как она уколола мой палец шилом, когда я снова медленно входил в нее, плавно покачивая бедрами.

Но… это заставляет меня думать о Кейт, прижимающейся ртом к моему пальцу и посасывающей его. Кейт скользит своим ртом по моему члену, исследуя меня. И вдруг я вообще перестаю думать о крови.

Просто Кейт.

Резонансная песня моего кхай настолько сильна, что переполняет мои мысли.

— Кейт, я…

— Быстрее, — выдыхает она. — Мне нужно, чтобы ты двигался быстрее.

Никогда еще слово не было таким сладким. Я пытаюсь сохранить контроль, но мои движения начинают замедляться и ускоряться, несмотря на все мои усилия. Однако Кейт, похоже, не возражает. Она встречает каждый толчок моего члена, каждый взмах моих бедер, каждое движение в ее тело нетерпеливыми криками, и они заводят меня. Я двигаюсь быстрее, грубее, пока не вбиваюсь в нее, не в силах замедлиться. Мы движемся в резонансе, наши тела встречаются с яростным шлепком кожи каждый раз, когда я погружаюсь в нее.

Кейт обезумела от нужды. Ее крики разносятся по заснеженному пейзажу, и я хочу сказать ей, чтобы она успокоилась, но я издаю не меньше шума. Мои стоны совпадают с ее, и удовольствие настолько сильное, что мне все равно, даже если вся пещера лежит на снегу и наблюдает за нами. Все, что меня волнует, — это моя пара, извивающаяся подо мной.

Она издает хриплый вскрик, а затем ее бедра крепко обхватывают меня за талию. Я чувствую это в тот же момент, что и она — не только кхай в моей груди поет так дико, что все мое тело сотрясается от его силы, но я чувствую, как ее влагалище сжимается вокруг моего члена, когда она достигает своего пика. Ее крик переходит в вопль, и я чувствую, как она вздрагивает, когда это овладевает ею, и ее удовольствие влияет на мое. С яростным напором я погружаюсь в нее, сам находясь на грани. В моем члене поднимается жар, и я чувствую, как мои яйца становятся тугими и тяжелыми — новое ощущение.

В следующее мгновение я теряю контроль. С криком я изливаюсь в нее, наполняя свою пару своим семенем, когда я глубоко вонзаюсь. Снова и снова мне кажется, что я изливаю все свое «я» в Кейт, пока не падаю на нее, измученный и тяжело дышащий.

Она молча прижимает меня к себе. Единственные звуки — это наше прерывистое дыхание и отдаленный крик охотящегося косоклюва.

Моя грудь все еще поет свою песню, мой кхай так же неумолим, как и раньше.

— Мой кхай не остановился, — чувствую, что должен отметить.

Кейт хихикает.

— Мой тоже. Думаю, нам придется сделать это снова. — Она убирает с лица мокрую от пота прядь волос. — Как только мы отдышимся, конечно.

— Конечно. — Я запечатлеваю поцелуй на ее мягком плече. — Тебе холодно?

— Не тогда, когда ты прикрываешь меня своим телом. — Она обхватывает ногами мои бедра и слегка покачивается, отчего мой член возбуждается. — Мне нравится то, как ты чувствуешься.

— Мне тоже нравится, что ты чувствуешься. Особенно твое влагалище.

Она снова хихикает.

— Итак… что мы теперь будем делать?

Я снова целую ее в плечо, и когда она услужливо наклоняет шею, чтобы я мог поцеловать ее, я продолжаю, проводя губами по ее ароматной, прекрасной коже.

— Ты все еще хочешь сбежать в пещеру охотников?

— Сейчас это кажется немного глупым. Думаю, мы можем зайти внутрь корабля и совершить «прогулку позора».

— Прогулку позора?

— Долгая история. По сути, это отступление — все знают, что у тебя был секс.

— Ах. Тогда да, я пройду с тобой эту позорную прогулку. — Я накручиваю на палец вьющийся локон ее гривы, очарованный этим. — Я буду делать с тобой все, что угодно, моя Кейт.

Она счастливо вздыхает, крепче обнимая меня.

— Тогда мы можем вернуться. Все казались милыми.

— Они милые. Не позволяй Руху или Мёрдоку напугать тебя. — Я представляю себе крупных самцов. Рух не очень дружелюбен, а Мёрдок, ну, он выглядит странно.

— Напугать меня?

— С помощью его рисунка на лице.

— О, его татуировки? — Она фыркает. — Это меня не пугает. Не могу поверить, что ты до сих пор не заметил мою тату.

Я откидываюсь назад, опираясь на локти, удивленный тем, что не знал о такой вещи.

— Твою? Где?

— Ага. — Она снова извивается подо мной, и мой член пробуждается к жизни. — Она у меня на ягодице. Но это всего лишь цветок.

— Я должен увидеть это, — и лизнуть.

Губы Кейт изгибаются в очередной улыбке, а затем выражение ее лица становится серьезным.

— Я рада, что это ты, Харрек.

— Я тоже рад. — У меня комок в горле. Этих слов, кажется, недостаточно. Никогда еще я не хотел чего-то так сильно. Я самый удачливый охотник, когда-либо получавший пару. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы быть достойным моей великолепной пары.

Она прикусывает губу.

— Хотя я не уверена, что готова стать родителем. А как насчет тебя?

Я пожимаю плечами и не могу удержаться от поддразнивания.

— Мы только что усыновили котенка. Насколько сложнее может быть воспитать комплект?

Моя пара пристально смотрит на меня.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты шутишь.

Я позволил своей улыбке соскользнуть с лица.

— Я шучу. — Я наклоняюсь и легонько целую ее. — Я буду приветствовать любой комплект, который у нас появится. Мне нравится эта мысль.

Кейт вздыхает с облегчением и легонько хлопает меня по плечу.

— Ты хуже всех.

— Я самый лучший.

Она снова вздыхает, на этот раз счастливо.

— Так и есть.

Эпилог

Саммер

Во фруктовой пещере чертовски тихо. Здесь так тихо, что, клянусь, я слышу свои мысли.

Не то чтобы это было хорошо. Я люблю шум. Мне нравится беседа.

С Варреком? Нет ни того, ни другого. Я никогда не встречала никого более тихого. Он не издает ни звука, когда ходит, всегда тщательно продумывая свои шаги. Он не гремит корзинами и не скребет свое оружие весь день напролет, как некоторые другие охотники. Он всегда такой молчаливый.

И разговаривает? Неа. Я думаю, с тех пор, как мы отправились в это дурацкое маленькое путешествие, Варрек сказал мне два слова. Он указал на пещеру и сказал:

— Вот она.

Вот и весь разговор, который у меня был за последний день.

Это отстой. Я пыталась заговорить с