Читать книгу - "Ночная помощница - Майя Марук"

Северная стая

Леда не отвечала на звонки. Правда, никакого волнения по этому поводу Тамер не испытывал, только раздражение. Он хотел знать, где провела ночь его жена, но только ради того, чтобы быть уверенным, что ему не наставили рога. Он, конечно, помнил, что жена заявляла о беременности. Вот только в эту беременность он не верил, и воспитывать чужого щенка не собирался.

- Не трать время, сынок. У вас сейчас дела поважнее. — Ванда подошла к сыну со спины. — От вас сейчас зависит судьба двух стай.

- Что же ты раньше не подумала о судьбе двух стай, мама? - Ответа Тамер ждать не стал. Он засунул телефон в карман и ушел, оставив мать одну.

Слова сына никак не задели волчицу. Во-первых, она понимала, что именно ее поступок спровоцировал всю эту ситуацию, и свою вину признавала. Во-вторых, она давно призналась себе, что никаких материнских чувств ни к сыну, ни к дочери она не чувствует. Слова этих существ для нее ничего не значили. Их появление на свет стало лишь следствием долга. Каждая омега должна родить альфу для своей стаи. Долг она выполнила, но полюбить щенков так не смогла.

С Тамером дела обстояли лучше, он унаследовал силу отца, поэтому к нему она была более снисходительной. А вот Вита родилась слабой волчицей и стала ее большим разочарованием. Шаман, когда родилась дочь, торжественно объявила о появлении омеги. Вот только глаза детеныша запылали пламенем только тогда, когда первый раз открылись. Больше признаков силы ее дочь не подавала.

Ванда свое отношение к детям старалась не афишировать. Она научилась мастерски изображать любовь и заботу, особенно при свидетелях. Но сама с собой она была честна, никакой любви в ее душе не было. Все теплые чувства, которые должны были появиться у матери, были убиты еще тогда, когда она впервые застукала мужа с любовницей. Все эти годы омега жаждала отомстить кобелю. Но не решалась подставлять сородичей под удар.

Сейчас в список тех, кого ненавидела Ванда, добавилась и Арис. Девочка сначала понравилась Омеге. Она ее приняла как дочь, которую смогла полюбить. И даже была искренне готова утешать в случае, если та придет к ней жаловаться на похождения мужа. Даже Тамеру была готова сделать выговор за такое поведение. Или выгнать Леду из стаи. Но за то, что эта маленькая дрянь посмела не терпеть измены, а разорвать связь, Ванда почти возненавидела бывшую невестку. Когда муж ее спросил, зачем она пыталась привязать Арис к Тамеру, волчица вполне искренне ответила:

- Чтобы она мучилась так же, как и я мучаюсь с тобой!

Сейчас Ванда понимала, что ни о чем не жалеет. Может, даже и лучше, что так получилось. Ей было приятно наблюдать за тем, как горела шкура на Вальдаре. Она втянула носом влажный воздух. Волчица чувствовала приближение грозы. Даже не грозы, урагана, который вот-вот должен был обрушиться на север.

Тем временем в кабинете снова собрались трое. Тамер, его отец и дядя. Последние сутки и немалые ресурсы они потратили на то, чтобы нарыть компромат на вампира. Вот только ничего существенного за это время узнать не удалось.

- Они издеваются над нами? — Ворчал Вальдар, читая отчеты.

Тамер тоже не всегда понимал, говорили источники всерьез, или над ними решили подшутить. Чего только стоила расшифровка разговора с одной из бывших помощниц вампира.

- Баратор! Не называйте при мне имя этого чудовища!

- Почему чудовища? Он вам что-то сделал?

- Сделал?! Да еще бы он мне что-то сделал! Клыки у него еще не отрасли!

- Тогда почему вы называете его чудовищем?

- Да потому что он и есть чудовище!!!

И еще тридцать страниц расшифровок в таком вот духе. Тамер понадеялся, что директор научного отдела их чем-нибудь порадует. Но нет. Там дела обстояли еще хуже.

- Баратор?! Да он псих!

- Можете как-то это подтвердить?

- Что подтвердить?

- Ваше утверждение о том, что он псих.

- Так это у него на лице написано!

- Это не аргумент.

- Ну а разве может адекватный вампир содержать приют с енотами? Я говорю вам, Баратор псих!

В этой же папке Тамер нашел финансовый отчет этого самого приюта с енотами. Оборотень ничего не имел против енотов, но был готов взорваться от злости. Над ними в открытую издевались, за их же собственные деньги!

- А я говорил, Вальдар, лучше эти средства потратить на взятку судьям.

- И как ты себе это представляешь? Вампир будет требовать крови, а судья ему будет объяснять, что тот не прав?

- Это звучит разумней, чем читать вот этот вот бред!

- Там совсем не за что зацепиться?

- Можешь перечитать. Или переслушать. Как тебе больше нравится.

Все трое замолчали. Они понимали, что отдавать вампиру в жертву членов стаи нельзя. Всем троим было плевать на оборотней. Но их слабость могла привести к тому, что поднимется бунт. Зачем оборотням вожак, который не может защитить их?! Не просто защитить! Который сам подставил стаю под удар! В такой ситуации пылающие глаза их от расправы не спасут.

Решение было только одно, жертвовать кем-то из собственной семьи. И Тамер, и Вальдар всерьез готовились предложить вампиру труп Виты. Она была слабой, беспомощной и бесполезной для стаи. Но ее статус дочери альфы должен был удовлетворить барона. А вот альфа севера на эту роль хотел предложить невестку. Она все равно свою главную роль выполнила, родила сильного щенка. Вот только говорить об этом жене боялся.

Глава 32.

Дом барона Руфуса Баратора. Несколько часов спустя.

История ковена Эдельви началась еще задолго до того, как остальные ведьмы создали свои родовые цепи, правила и обуздали собственную силу. Именно к ведьме Эдельви пришла Луна просить помощи в примирении двух своих любимых, но таких глупых детей. Именно ведьмы Эдельви приходили в стаи и кланы, чтобы восстановить мир, справедливость, защитить слабых и покарать тех, кто переставал ценить дары своей богини. Именно ведьмы Эдельви страстно сопротивлялись своему предназначению, пытаясь жить жизнью обычных ведьм, передавая мудрость мира дочерям, уважая Луну, приветствуя Солнце и никому не поклоняясь. Но когда приходило время, именно дочери Чарамы Эдельви зажигали черные свечи и останавливали время, чтобы творить свое предназначение.

В этот вечер вместе с секундной стрелкой на каминных часах в доме Руфуса Баротора замерла жизнь. Енот сонливо хрюкнул в ящике