Читать книгу - "Хрупкое заклинание - Эллисон Сафт"

Она постаралась не вздрогнуть от обещания, прозвучавшего в его словах. Ей оставалось только кивнуть. Синклер наблюдал за их обменом с софы, на которую присел. Как только за Китом закрылась дверь, Синклер с хрупким звоном поставил чашку на блюдце и бросил на нее взгляд.

«Ну что?» – безмолвно спросил он.

– Я не хотела, чтобы так случилось! Только один раз, а потом он просто… На самом деле мы не… – Ее щеки порозовели от смущения. – В любом случае! Полагаю, подробности тебя не интересуют и неважны.

Синклер наблюдал за ней с любопытством и отвращением на лице.

– Что ж, теперь я должен знать. Каков он?

– Синклер!

– Прости-прости! Я знаю, что это серьезно. Просто пытаюсь справиться с этой очень неразумной ситуацией, в которую вы попали. Я пытался предостеречь вас. – Он потер висок. – Если уж на то пошло, думаю, никто еще не знает. Я ничего об этом не слышал.

Пока. Как будто это неизбежность.

– Как обнадеживающе.

Казалось, он поборол в себе желание прочитать ей очередную нотацию.

– Я не хочу вас тревожить. Я просто тревожусь за вас. Если об этом станет известно…

…это обернется катастрофой для них обоих.

– Знаю. – Она уселась перед туалетным столиком и положила голову на руки. – Что делать? Когда я приехала, мы были кем-то вроде друзей. Но я боюсь, что у меня появились к нему чувства, которых быть не должно.

На его лице отразилось удивление и что-то еще, похожее на сожаление.

– Значит, для тебя это что-то значит?

Она, жалко улыбнувшись, кивнула:

– Я никогда не верила, что он заинтересуется мной. Той ночью я была так счастлива. Хотя я знаю, что он не может мне ничего обещать, но думала, что могу быть довольна, зная, что одну ночь он был собой. Я думала, что смогу держаться на расстоянии. Но он такой упрямый и безрассудный, и из-за него я чувствую себя так…

В безопасности? Словно я имею значение? Так много всего. Но она не могла подойти к самому краю пропасти и не упасть.

Синклер поставил чашку с чаем на стол и мягко сказал:

– Иди сюда.

Нив подошла к нему и устроилась на уголке софы. Не раздумывая, он обхватил ее за плечи и притянул к себе. Она, не сопротивляясь, прижалась к нему и прислонилась головой к его плечу. Ей казалось, что Синклер утешает ее, но он, похоже, хотел, чтобы она была рядом. Она закрыла глаза и прислушалась к ровному биению его сердца.

– Не думаю, что тебе нужно что-то делать прямо сейчас, – пробормотал Синклер, касаясь ее макушки, – разве что быть осторожной. Ради всего святого. На этот раз я серьезно.

– Верно, – она горько улыбнулась, – осторожной.

– Я не хочу, чтобы ты пострадала, Нив. Даже если ты сохранишь все в тайне, тебе предстоит нелегкий путь. Если ты не сможешь довольствоваться ролью его любовницы, твое сердце будет разбито.

Она нахмурилась:

– Его любовницы?

– Это было бы не так уж ужасно, – легкомысленно заметил Синклер, – для женатых дворян вполне обычное дело иметь любовницу. Большая часть высшего общества не станет общаться с тобой, но у тебя будет пособие и собственный дом. А если появятся дети, то королевские бастарды будут жить лучше большинства отпрысков знатных семей.

Неужели все так плохо? Если Кит привезет сюда ее семью, это будет спокойное существование – практически все, о чем она мечтала, но ведь только внешне.

И все же – «любовница» – это не то слово, которым Синклер описывал ее. Бабушка и толпы людей в Ай-Парке будут называть ее иначе.

В лучшем случае – потаскуха, в худшем – предательница.

Она не знала, сможет ли вынести такое презрение. Если она приложит все усилия, чтобы привезти сюда свою семью, они смогут научиться выживать среди врагов. Но если это произойдет из-за милосердия авлийца – Кармина, не меньше…

– Моя семья будет стыдиться меня.

– Из-за его титула? – Когда она кивнула, Синклер хмыкнул, казалось, погрузившись в раздумья. – Мой отец был махлийцем. Я имею в виду того, кто ответственен за мое существование.

Она немного отстранилась от него, чтобы встретиться взглядом:

– Правда?

– Да. Подозреваю, именно поэтому его светлость так меня ненавидит. Я горькое напоминание о том, что его жена предалась разврату с низшим существом. – Синклер закатил глаза, но под маской равнодушия кипели неподдельный гнев и боль. – Думаю, мой отец был одним из его служащих. Герцог управляет очень прибыльной судоходной компанией, принц-регент там инвестор.

Она вглядывалась в его лицо, пытаясь найти что-то новое в его чертах.

– Почему ты не сказал мне раньше?

– Мне следовало бы, но я не считал нужным поднимать эту тему. Не хотел предполагать, что у меня с тобой есть какая-то связь, на которую я не имею права претендовать.

– Конечно, есть.

– Спасибо! – Синклер взял ее за руку и чуть сжал. – Я хочу сказать, что в какой-то степени испытываю сложные чувства по отношению к этому месту и этим людям. Но я понимаю, как никто другой, что семья – это то, что ты из нее делаешь. Как и дом. Ты должна сама выбрать свое счастье, каким бы оно ни было. Нельзя проживать свою жизнь ради других.

– Наверное, нет. – И все же это было все, что она когда-либо знала. Нив не понимала, как остановиться, но, возможно, могла бы попытаться. – Спасибо, что не судишь меня строго. Ты хороший друг, Синклер.

Глупо преданный, как и говорил Кит.

Он улыбнулся, но все воспоминания, которые он выудил из памяти, все еще оставались на поверхности. Сейчас Синклер выглядел ужасно грустным. Он заправил прядь белых волос ей за ухо:

– Я стараюсь.

18

На следующий день Нив закончила первую часть свадебного ансамбля Розы: черную фату, отделанную черным кружевом. Волокна были сплетены в форме роз – в честь самой инфанты и в честь герба рода Кармин. На создание узора у Нив ушло несколько дней, а возможно, и лет жизни. Она создавала самую сложную вещь из всех, которые она когда-либо делала, и девушка не могла сдержать чувства гордости, когда смотрела на нее. Она и представить себе не могла, что у нее хватит терпения на такое трудоемкое и кропотливое занятие, как кружевоплетение. Она завернула фату в тонкую бумагу и упаковала в коробку. Она готова показать наряд Розе.

Ну почти готова.

Роза говорила, что Кит ей безразличен и она не желает выходить за него замуж, делает это лишь из соображений долга. И все же Нив молилась, чтобы ее лицо