Читать книгу - "Подари мне небо - Айлин Грин"

– Почему ты не рассказал мне раньше? – тихо спросила она. – И почему рассказываешь сейчас?

– Потому что я не хотел, чтобы ты думала, что я использую тебя в качестве способа забыть её. А сейчас прошло уже достаточно времени, и у тебя не возникнет сомнений, что я с тобой лишь потому, что хочу забыться. И, кстати, не будь такой же, как и отец Кейт – не ищи смысл там, где его нет. Кейт и Марк любят…или любили друг друга, не знаю. И то, что случилось – не повод лишать их друг друга. Если уж сама жизнь распорядилась таким образом, что Кейт не села в самолёт, а Марк – единственный, кто не погиб, так какое мы имеем право мешать им быть вместе? Пусть они решают сами, как им жить. И с кем.

– И это говоришь мне ты? – усмехнулась Мария, – я так долго уговаривала тебя не хранить никаких тайн, не выполнять дурацкие приказы отца Кейт. Возможно, семье Майер и не стоит связывать себя с авиацией – я верю в знаки, но люди должны делать выбор сами, и решать за них никто не имеет права.

– Посмотрю, что ты скажешь, когда подрастёт наш сын, – сказал я с улыбкой, – а что за идея пришла тебе в голову?

– Расскажу чуть позже. Но мне нужна твоя помощь. Мне нужен авиационный хирург.

– Ты меня пугаешь. Что ты задумала?

– Найди мне хирурга, а я сделаю остальное. Ответь лишь на один вопрос. Тебя с Кейт связывает общее прошлое – это я поняла, и, поверь, не собираюсь устраивать никаких сцен, выяснять, что было и почему. Это было в прошлом, и мне очень жаль, что ты однажды потерял ту, которую любил. Но сейчас ты здесь, и мне важно только это. Но меня волнует совсем другое. Твоё желание помочь Кейт я понимаю, а что касается Марка…вы столько с ним спорили, столько ругались…кто он для тебя?

Я задумался над её вопросом. Это даже сложнее, чем ответить на вопрос, кто для меня Кейт. Обычно женщины задают вопрос, желая найти подтекст, скрытый смысл, которого может и не быть. Но сейчас я понимал, что вопрос Марии не имеет ничего общего с подтекстом, в нём крылось что-то другое, более глубокое. То, что не лежит на поверхности. Марк – для меня это образец идеального сотрудника авиакомпании. Ответственного, умного, старательного. Он – лучший пилот нашей авиакомпании. Он – тот, кто не раз выходил из трудных ситуаций. И, если бы не авиакатастрофа, то он мог бы в будущем стать руководителем. Как бы он не противился, говоря, что его дом – это небо, что вся эта рутина на земле ему неинтересна, пришло бы время, и он бы с радостью занял моё кресло. В этом я был уверен.

Так зачем же Мария задала этот вопрос? Явно не для того, чтобы услышать похвальные речи в адрес Марка.

– Он мой друг, – неуверенно сказал я, – может быть, не совсем такой друг, о котором мечтают. Но он мой друг.

– Тогда помоги ему также, как он помогал тебе. Не нужно выбирать между ним и Кейт, думать, кого и когда ты можешь подвести. Просто сделай правильный шаг, и не думай о третьих лицах.

– Ты как всегда права, – вздохнул я, – вот только спинальный хирург ты, а не я. Чем я могу помочь Марку? – я в недоумении посмотрел на жену.

– Вы, мужчины, очень узко мыслите. Проблема не в том, что Марк не может встать на ноги. Проблема в том, что он не хочет. Не видит настоящей причины, по которой может это сделать. И вот именно ты и станешь причиной.

– Я? Ты не путаешь меня с Кейт? Мне кажется, что это им надо встретиться, ну и…ну ты понимаешь.

– Конечно. Кроме узкого мышления, оно ещё и направлено не туда. Том, я вообще о другом! Есть другие стимулы, чтобы жить и захотеть встать на ноги.

– Не сомневаюсь. Но ты говоришь загадками, а у меня узкое мышление, – рассмеялся я.

– Том. Ты когда-нибудь управлял легкомоторным самолётом?

Глава 40. Марк.

День, в который я запланировал встречу с Кейт, неумолимо приближался. Я нервничал, понимая, что жду от встречи с ней больше, чем могу себе позволить. Чем, возможно, сможет позволить она. Нужно было чем-то отвлечься, но чем? Погода была не самой лучшей, было холодно и очень ветрено, и выйти из дома было не так просто, когда ты не чувствуешь ног. От безделья я даже позвонил Тому, чтобы просто поболтать. Но даже он был занят чем-то таинственным, сказав, что перезвонит мне позже. Когда наступит это позже – я не знал, чем себя занять – тоже.

Скуку развеяла жена Тома, которая позвонила и попросила меня приехать к ним домой.

– Что-то случилось? – спросил я по телефону, пытаясь одной рукой справиться с этим чёртовым креслом.

– Нет, всё в порядке. Мне очень нужна твоя помощь в одном вопросе.

– Моя помощь? – усомнился я. – Ты же помнишь, что я в инвалидном кресле и не могу ходить?

– Я помню, – усмехнулась она, – возможно, тебе пора сосредоточиться на том, что ты можешь делать, а не на том, чего не можешь? Знаешь, миллион людей не могут слышать, но от этого не перестают любить жизнь. Кто-то не может говорить, но находит удовольствие в чём-то ещё. А ты жалеешь себя, зациклившись на том, что лишён возможности ходить.

Возможно, это было жестоко, но именно эта фраза стала первым шагом к моему выздоровлению. Не знаю, почему именно эта фраза. Почему именно слова Марии так повлияли на меня, но я задумался о том, что она права. Я слишком зациклился на том, что не могу ходить. Я закрылся от тех, кто от души был готов помочь. Я забыл, что в жизни есть и другие радости, не связанные с возможностью двигать ногами.

– Я скоро буду, – ответил я Марии и положил трубку.

Я вызвал такси, и открыл шкаф, чтобы взять сумку. Взгляд наткнулся на лётное удостоверение. Я с грустью улыбнулся. В этой карточке была вся моя жизнь. Вся прошлая жизнь была сосредоточена в этом прямоугольнике. Сейчас это была просто бумажка. Бумажка, которая никому не нужна. Которая ничего не значит. Но выбросить её я не мог. Также, как не мог забыть, сколько она для меня значила. Покрутив её в руках, я сунул её в карман с